Биография - читать далее
В 1982 году заочно окончил факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.
В 1981—1983 годах — редактор газеты «Брянский комсомолец».
В 1983—1986 годах работал в ЦК ВЛКСМ.
В 1986—1996 годах — заместитель главного редактора, затем главный редактор издательства «Молодая гвардия».
С 1989 года — член Союза писателей СССР.
С 1992 года — член Союза писателей России. Член Союза журналистов России.
В 1996—1998 годах — главный редактор журнала «Очаг». Заместитель ответственного редактора издательского дома «Сельская новь».
В 1998—2013 годах — главный редактор журнала «Сельская новь».
Печатался в журналах «Москва», «Наш современник», «Сельская молодёжь», «Нева», «Подъём», «Молодая гвардия», «Смена», «Континент», «Сибирские огни», «Новая Немига» (Белоруссия), «Простор» (Казахстан), альманахе «День поэзии» газетах Литературная газета.
В 1981—1983 годах — редактор газеты «Брянский комсомолец».
В 1983—1986 годах работал в ЦК ВЛКСМ.
В 1986—1996 годах — заместитель главного редактора, затем главный редактор издательства «Молодая гвардия».
С 1989 года — член Союза писателей СССР.
С 1992 года — член Союза писателей России. Член Союза журналистов России.
В 1996—1998 годах — главный редактор журнала «Очаг». Заместитель ответственного редактора издательского дома «Сельская новь».
В 1998—2013 годах — главный редактор журнала «Сельская новь».
Печатался в журналах «Москва», «Наш современник», «Сельская молодёжь», «Нева», «Подъём», «Молодая гвардия», «Смена», «Континент», «Сибирские огни», «Новая Немига» (Белоруссия), «Простор» (Казахстан), альманахе «День поэзии» газетах Литературная газета.
В.Ф.КИРЮШИН - Произведения ⤵️
***
Долго идти до Синюхина брода:
Церковь, погост и опять же погост…
Сколько легло в эту землю народа?
Больше, должно быть, чем на небе звёзд!
Вдруг понимаешь без гнева и боли –
Жизни законы по сути просты:
Света полно золотистое поле,
Скорбные рядом темнеют кресты.
Буйно восходит из тлена и праха,
Всё принимая, забвенья трава…
Только одна милосердная птаха
Плачет и плачет, как чья-то вдова.
СОРОКОВОЙ ДЕНЬ
Он ушёл от родимого крова.
Гаснет день, остывает строка...
Помяните поэта Кострова,
Поле русское, роща, река!
Помяните, прибрежные ивы,
Что стоят у воды в серебре.
Сколько раз, словно мальчик счастливый,
Удил рыбу он здесь на заре.
Не кумир, не записан в святые,
Но великую тайну словес
Знал, как знают шмели золотые
Да наполненный звуками лес.
Жизнь была то добра, то сурова,
Бесконечна, а всё ж коротка...
Помяните поэта Кострова,
Поле русское, роща, река.
* * *
Превратностей земная череда
Для смертного, увы, недолго длится,
Но дерево и камень, и вода
Нас памятливей на слова и лица.
Унылому забвенью вопреки,
Не принимая тленья и распада,
Они хранят касание руки
И трепет губ,
И безмятежность взгляда.
Мы разные, но мы одних кровей
Со всем преобразившимся однажды
В молчанье камня,
Музыку ветвей,
Глоток воды, спасающий от жажды.
* * *
На Руси предзимье.
Порыжело
В ожиданье первого снежка
Вымокшее поле возле Ржева,
Луговина около Торжка.
На венцах колодезного сруба
Смыта влагой летняя пыльца.
Ветрено в дубравах Стародуба,
Изморозь на куполах Ельца.
Как царевна юная наивна,
В небе пышнотелая луна,
А под ней Коломна
И Крапивна,
Нерехта, Кириллов, Балахна…
Примеряют белые одежды
Улочки, бегущие к реке.
Ангелы тревоги и надежды
Неразлучны в каждом городке.
Свят покров над пажитью и пущей.
Шепчут губы: «Господи, спаси!»
Что нам обещает день грядущий?
Холодно.
Предзимье на Руси.
* * *
Задыхаюсь от косноязычья,
Но уже не зайти за черту —
Слово рыбье, звериное, птичье,
Словно кость, застревает во рту.
Снова древнюю книгу листаю,
Чей волнующий запах знаком.
Вы, от века живущие в стае,
Не считайте меня чужаком!
Беззащитен и разумом смутен,
Смуглый пасынок ночи и дня,
Я такой же по крови и сути —
Муравью и пичуге родня.
Но природа, закрывшая двери,
Немотой продолжает корить.
О, свободные птицы и звери,
Научите меня говорить!
СТАРОЕ ДЕРЕВО
Красное зарево, логово зверево,
Ворона в чёрном на мёртвом суку…
Старое дерево, старое дерево,
Всё повидало на долгом веку.
Радость — негаданна, горе — непрошено.
В небе растаяли дни-журавли.
Как тебя гнули ветра заполошные!
Гнули, да только сломать не смогли.
Варится варево, мелется мелево —
Вечности неистощимая снедь.
Старое дерево, старое дерево
Снова надеется зазеленеть.
Свежей корой затянуло отметину
Молнии, плоть опалившей твою.
Слышишь, за речкой кукушка ответила
Юному, в неге любви, соловью?
Кроне густой благодарны, как терему,
Птицы, птенцов сберегая в дупле.
Старому дереву, старому дереву,
Господи, дай устоять на земле!
ДОЖДЬ
Возникшая у кромки леса,
Плывёт над лугом, погодя,
Полупрозрачная завеса
Живого, доброго, дождя.
Плывёт, колышется, не тает.
Вся — нежность и полутона,
Как будто музыка витает
У отворённого окна.
А там, размыты и нечётки,
Вдоль мокрых улочек пустых,
Берёз растрёпанные чёлки,
Рябин рубиновые чётки
И липы в каплях золотых.
* * *
В небе осеннем свинец
И в реке.
Глянешь:
И сердце сожмётся от боли.
Чёрная птица
Летит вдалеке
Через остывшее
Чёрное поле.
Тёмной водою набрякла межа.
Дикого хмеля оборваны плети.
И замирает, как поле, душа,
Жить без тепла привыкая на свете.
МОГИЛА ПОЭТА
Памяти Н. И. Тряпкина
Люди не ходят,
А травы к поэту пришли,
Следуя зову приятельства и простодушья.
Немудрено украшенье могильной земли —
Мята, кипрей, одуванчик
да сумка пастушья.
Ты укрощал табуны полудиких словес
И приручал своевольную птицу гагару…
Что там теперь
с неулыбчивых видно небес?
Тяжко ль молчания вынести вечную кару?
Крест потемневший
доверчиво обнял вьюнок.
В гуще крапивы
дождя мимолётного блёстки.
Славный поэту природа
соткала венок —
Хвощ да осот,
Сон-трава да кукушкины слёзки.
Люди больны,
Времена безнадёжно глухи.
Я бы и сам не поверил в наивные сказки,
Если б не знал,
Как растут из забвенья стихи —
Чертополох, василёк и анютины глазки.
ИСТИНА
Давайте о главном,
О сущем,
Чему и названия нет,
Как этим вот липам цветущим,
Густой источающим свет.
Что толку в раскладе учёном,
Ведь истина наверняка
В неявленном,
Ненаречённом,
Непонятом нами пока.
Как некая дивная птица,
Внезапно мелькнёт у лица…
И манит она,
И таится,
И гибнет
В руках у ловца.
СУДИМИР
Ночной перрон как будто вымер,
Безлюден крохотный вокзал.
— Какая станция?
— Судимир!
Случайный голос мне сказал.
Живя обыденным и сущим,
Кто не загадывал из нас
О предстоящем,
О грядущем,
Что ожидает в некий час?
Бесстрастно время, словно молох,
Нам не дано его продлить…
Но заглянуть за тёмный полог?
Предвидеть?
Предопределить?
За что же будем мы судимы?
Когда и кем?
Предвосхити,
Поскольку неисповедимы
Земные краткие пути.
Но больше не было ответа,
Лишь волновало душу мне
Чередованье тьмы и света
В незанавешенном окне.
* * *
Остановлюсь и лягу у куста,
Пока легки печали и пожитки,
На оборотной стороне листа
Разглядывать лучистые прожилки.
При светлячках,
При солнце,
При свечах
Мир созерцать отнюдь небесполезно:
В подробностях,
Деталях,
Мелочах
Не хаос открывается, а бездна.
Вселенная без края и конца
Вселяла б ужас до последней клетки,
Когда б не трепыхался у лица
Листок зелёный
С муравьём на ветке.
* * *
Заглохший сад.
Пугливых яблонь ряд.
В озябших кронах трепет лунных пятен.
Есть час, когда деревья говорят,
Но их язык для нас уже невнятен.
И остаётся только горевать,
Как человечий бесполезен опыт,
Чтобы понять или истолковать
Листвы живой и первобытный шёпот.
ЖИЗНЬ
Просто ужин на плите,
Просто взгляды, встречи, лица…
Жизнь — прогулки в темноте
С тайной жаждой
Заблудиться.
Вот провал, а вот проём.
Дал же Бог такую ночку!
Оступаемся вдвоём,
Только падать
В одиночку.
Ветер вечности-реки
Продувает,
Злой и хлёсткий,
Отношений тупики,
Заблуждений перекрёстки.
Наступает в свой черёд
То, что было многократно:
Даже двигаясь вперёд,
Возвращаешься в обратно.
Прорастает, как лоза,
Наше прошлое в грядущем,
Но раскаянья слеза
Не видна во след идущим.
Так бывает, и притом
Понимать необходимо:
Человеческим судом
Только явное судимо.
Всё же тайного стыда
Малодушно не отриньте,
Чтоб не сгинуть без следа
В этом странном лабиринте.
* * *
Льнёт паутина к седеющим мхам.
Свет убывает.
Время рождаться грибам и стихам.
Так и бывает.
Снова сгорают в багряном огне
Тихие рощи.
Время подумать о завтрашнем дне
Строже и проще.
Что там в логу, на ветру трепеща,
Шепчет осина?
Время прощать,
Даже то, что прощать
Невыносимо.
* * *
Листья повымело дочиста,
Изморось на тополях.
Не тяготит одиночество
В этих остывших полях.
С дымкой предутренней млечною
И лебедой у межи
Кажется ясной и вечною
Небесконечная жизнь.
Звёзды качаются в омуте,
В чёрном лесу камыша.
Тикают ходики в комнате,
Вечно куда-то спеша.
НОЧЬЮ
Густеет ночь у Девичьего вира —
В округе полусонной
Ни огня.
Загадочнее сотворенья мира
Грядущее возникновенье дня.
В кромешной тьме неясно отразятся
Неровный шаг
И сбивчивая речь…
Подумаешь:
Откуда свету взяться?
Да и кому дано его зажечь?
И призрачным покажется вращенье
Вокруг светила тверди и воды.
И долго душу мучит ощущенье
Какой-то неминуемой беды.
ДОРОГА
А путь туда нескладный да безрельсовый:
Беда, коль дождь нагрянет проливной!
Старается, пыхтит автобус рейсовый,
Качаясь, будто пьяница в пивной.
Намаешься, но к пункту назначения
Особо торопиться не с руки,
Пока несёт,
Баюкает течение
День ото дня мелеющей реки.
Пусть на удачу грех уже надеяться,
Когда минуешь самый дальний плёс,
Но над обрывом вспыхнувшее деревце
Вдруг отчего-то станет жаль до слёз.
Ах, жизнь моя, полова да окалина,
Небесконечных дней веретено…
Вот деревце —
От века неприкаянно,
Вот я стою, такой же, как оно.
ГЕРАНЬ
И всё же рай не за горами,
Как нам порою говорят,
А там, где мамины герани
На подоконниках горят.
Сентиментальностью и грустью,
И беззащитностью пьяня,
Цветок российских захолустий,
Ты вновь приветствуешь меня.
Таится серое предместье,
В тумане улица и храм,
А ты пылаешь в перекрестье
Дождями выбеленных рам.
Картинка северного лета
На краски ярые бедна,
Но сколько нежности и света
Идёт от этого окна!
Так вот он, рай,
Не за горами
И лучше сыщется навряд,
Покуда мамины герани
На подоконниках горят.
Долго идти до Синюхина брода:
Церковь, погост и опять же погост…
Сколько легло в эту землю народа?
Больше, должно быть, чем на небе звёзд!
Вдруг понимаешь без гнева и боли –
Жизни законы по сути просты:
Света полно золотистое поле,
Скорбные рядом темнеют кресты.
Буйно восходит из тлена и праха,
Всё принимая, забвенья трава…
Только одна милосердная птаха
Плачет и плачет, как чья-то вдова.
СОРОКОВОЙ ДЕНЬ
Он ушёл от родимого крова.
Гаснет день, остывает строка...
Помяните поэта Кострова,
Поле русское, роща, река!
Помяните, прибрежные ивы,
Что стоят у воды в серебре.
Сколько раз, словно мальчик счастливый,
Удил рыбу он здесь на заре.
Не кумир, не записан в святые,
Но великую тайну словес
Знал, как знают шмели золотые
Да наполненный звуками лес.
Жизнь была то добра, то сурова,
Бесконечна, а всё ж коротка...
Помяните поэта Кострова,
Поле русское, роща, река.
* * *
Превратностей земная череда
Для смертного, увы, недолго длится,
Но дерево и камень, и вода
Нас памятливей на слова и лица.
Унылому забвенью вопреки,
Не принимая тленья и распада,
Они хранят касание руки
И трепет губ,
И безмятежность взгляда.
Мы разные, но мы одних кровей
Со всем преобразившимся однажды
В молчанье камня,
Музыку ветвей,
Глоток воды, спасающий от жажды.
* * *
На Руси предзимье.
Порыжело
В ожиданье первого снежка
Вымокшее поле возле Ржева,
Луговина около Торжка.
На венцах колодезного сруба
Смыта влагой летняя пыльца.
Ветрено в дубравах Стародуба,
Изморозь на куполах Ельца.
Как царевна юная наивна,
В небе пышнотелая луна,
А под ней Коломна
И Крапивна,
Нерехта, Кириллов, Балахна…
Примеряют белые одежды
Улочки, бегущие к реке.
Ангелы тревоги и надежды
Неразлучны в каждом городке.
Свят покров над пажитью и пущей.
Шепчут губы: «Господи, спаси!»
Что нам обещает день грядущий?
Холодно.
Предзимье на Руси.
* * *
Задыхаюсь от косноязычья,
Но уже не зайти за черту —
Слово рыбье, звериное, птичье,
Словно кость, застревает во рту.
Снова древнюю книгу листаю,
Чей волнующий запах знаком.
Вы, от века живущие в стае,
Не считайте меня чужаком!
Беззащитен и разумом смутен,
Смуглый пасынок ночи и дня,
Я такой же по крови и сути —
Муравью и пичуге родня.
Но природа, закрывшая двери,
Немотой продолжает корить.
О, свободные птицы и звери,
Научите меня говорить!
СТАРОЕ ДЕРЕВО
Красное зарево, логово зверево,
Ворона в чёрном на мёртвом суку…
Старое дерево, старое дерево,
Всё повидало на долгом веку.
Радость — негаданна, горе — непрошено.
В небе растаяли дни-журавли.
Как тебя гнули ветра заполошные!
Гнули, да только сломать не смогли.
Варится варево, мелется мелево —
Вечности неистощимая снедь.
Старое дерево, старое дерево
Снова надеется зазеленеть.
Свежей корой затянуло отметину
Молнии, плоть опалившей твою.
Слышишь, за речкой кукушка ответила
Юному, в неге любви, соловью?
Кроне густой благодарны, как терему,
Птицы, птенцов сберегая в дупле.
Старому дереву, старому дереву,
Господи, дай устоять на земле!
ДОЖДЬ
Возникшая у кромки леса,
Плывёт над лугом, погодя,
Полупрозрачная завеса
Живого, доброго, дождя.
Плывёт, колышется, не тает.
Вся — нежность и полутона,
Как будто музыка витает
У отворённого окна.
А там, размыты и нечётки,
Вдоль мокрых улочек пустых,
Берёз растрёпанные чёлки,
Рябин рубиновые чётки
И липы в каплях золотых.
* * *
В небе осеннем свинец
И в реке.
Глянешь:
И сердце сожмётся от боли.
Чёрная птица
Летит вдалеке
Через остывшее
Чёрное поле.
Тёмной водою набрякла межа.
Дикого хмеля оборваны плети.
И замирает, как поле, душа,
Жить без тепла привыкая на свете.
МОГИЛА ПОЭТА
Памяти Н. И. Тряпкина
Люди не ходят,
А травы к поэту пришли,
Следуя зову приятельства и простодушья.
Немудрено украшенье могильной земли —
Мята, кипрей, одуванчик
да сумка пастушья.
Ты укрощал табуны полудиких словес
И приручал своевольную птицу гагару…
Что там теперь
с неулыбчивых видно небес?
Тяжко ль молчания вынести вечную кару?
Крест потемневший
доверчиво обнял вьюнок.
В гуще крапивы
дождя мимолётного блёстки.
Славный поэту природа
соткала венок —
Хвощ да осот,
Сон-трава да кукушкины слёзки.
Люди больны,
Времена безнадёжно глухи.
Я бы и сам не поверил в наивные сказки,
Если б не знал,
Как растут из забвенья стихи —
Чертополох, василёк и анютины глазки.
ИСТИНА
Давайте о главном,
О сущем,
Чему и названия нет,
Как этим вот липам цветущим,
Густой источающим свет.
Что толку в раскладе учёном,
Ведь истина наверняка
В неявленном,
Ненаречённом,
Непонятом нами пока.
Как некая дивная птица,
Внезапно мелькнёт у лица…
И манит она,
И таится,
И гибнет
В руках у ловца.
СУДИМИР
Ночной перрон как будто вымер,
Безлюден крохотный вокзал.
— Какая станция?
— Судимир!
Случайный голос мне сказал.
Живя обыденным и сущим,
Кто не загадывал из нас
О предстоящем,
О грядущем,
Что ожидает в некий час?
Бесстрастно время, словно молох,
Нам не дано его продлить…
Но заглянуть за тёмный полог?
Предвидеть?
Предопределить?
За что же будем мы судимы?
Когда и кем?
Предвосхити,
Поскольку неисповедимы
Земные краткие пути.
Но больше не было ответа,
Лишь волновало душу мне
Чередованье тьмы и света
В незанавешенном окне.
* * *
Остановлюсь и лягу у куста,
Пока легки печали и пожитки,
На оборотной стороне листа
Разглядывать лучистые прожилки.
При светлячках,
При солнце,
При свечах
Мир созерцать отнюдь небесполезно:
В подробностях,
Деталях,
Мелочах
Не хаос открывается, а бездна.
Вселенная без края и конца
Вселяла б ужас до последней клетки,
Когда б не трепыхался у лица
Листок зелёный
С муравьём на ветке.
* * *
Заглохший сад.
Пугливых яблонь ряд.
В озябших кронах трепет лунных пятен.
Есть час, когда деревья говорят,
Но их язык для нас уже невнятен.
И остаётся только горевать,
Как человечий бесполезен опыт,
Чтобы понять или истолковать
Листвы живой и первобытный шёпот.
ЖИЗНЬ
Просто ужин на плите,
Просто взгляды, встречи, лица…
Жизнь — прогулки в темноте
С тайной жаждой
Заблудиться.
Вот провал, а вот проём.
Дал же Бог такую ночку!
Оступаемся вдвоём,
Только падать
В одиночку.
Ветер вечности-реки
Продувает,
Злой и хлёсткий,
Отношений тупики,
Заблуждений перекрёстки.
Наступает в свой черёд
То, что было многократно:
Даже двигаясь вперёд,
Возвращаешься в обратно.
Прорастает, как лоза,
Наше прошлое в грядущем,
Но раскаянья слеза
Не видна во след идущим.
Так бывает, и притом
Понимать необходимо:
Человеческим судом
Только явное судимо.
Всё же тайного стыда
Малодушно не отриньте,
Чтоб не сгинуть без следа
В этом странном лабиринте.
* * *
Льнёт паутина к седеющим мхам.
Свет убывает.
Время рождаться грибам и стихам.
Так и бывает.
Снова сгорают в багряном огне
Тихие рощи.
Время подумать о завтрашнем дне
Строже и проще.
Что там в логу, на ветру трепеща,
Шепчет осина?
Время прощать,
Даже то, что прощать
Невыносимо.
* * *
Листья повымело дочиста,
Изморось на тополях.
Не тяготит одиночество
В этих остывших полях.
С дымкой предутренней млечною
И лебедой у межи
Кажется ясной и вечною
Небесконечная жизнь.
Звёзды качаются в омуте,
В чёрном лесу камыша.
Тикают ходики в комнате,
Вечно куда-то спеша.
НОЧЬЮ
Густеет ночь у Девичьего вира —
В округе полусонной
Ни огня.
Загадочнее сотворенья мира
Грядущее возникновенье дня.
В кромешной тьме неясно отразятся
Неровный шаг
И сбивчивая речь…
Подумаешь:
Откуда свету взяться?
Да и кому дано его зажечь?
И призрачным покажется вращенье
Вокруг светила тверди и воды.
И долго душу мучит ощущенье
Какой-то неминуемой беды.
ДОРОГА
А путь туда нескладный да безрельсовый:
Беда, коль дождь нагрянет проливной!
Старается, пыхтит автобус рейсовый,
Качаясь, будто пьяница в пивной.
Намаешься, но к пункту назначения
Особо торопиться не с руки,
Пока несёт,
Баюкает течение
День ото дня мелеющей реки.
Пусть на удачу грех уже надеяться,
Когда минуешь самый дальний плёс,
Но над обрывом вспыхнувшее деревце
Вдруг отчего-то станет жаль до слёз.
Ах, жизнь моя, полова да окалина,
Небесконечных дней веретено…
Вот деревце —
От века неприкаянно,
Вот я стою, такой же, как оно.
ГЕРАНЬ
И всё же рай не за горами,
Как нам порою говорят,
А там, где мамины герани
На подоконниках горят.
Сентиментальностью и грустью,
И беззащитностью пьяня,
Цветок российских захолустий,
Ты вновь приветствуешь меня.
Таится серое предместье,
В тумане улица и храм,
А ты пылаешь в перекрестье
Дождями выбеленных рам.
Картинка северного лета
На краски ярые бедна,
Но сколько нежности и света
Идёт от этого окна!
Так вот он, рай,
Не за горами
И лучше сыщется навряд,
Покуда мамины герани
На подоконниках горят.
───── ⋆⋅☆⋅⋆ ─────
Сергей Адольфович Хомутов
(род. 26 августа 1950, Рыбинск) — российский поэт, издатель, член Союза писателей России, действительный член Петровской Академии наук и искусств.
─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
Биография - читать далее
В 1984 году Сергей Хомутов был участником VIII Всесоюзного совещания молодых писателей. В 1987-м он был принят в Союз писателей СССР и в этом же году окончил заочно Литературный институт имени А. М. Горького.
С 1994 по 2001 год был и главным редактором регионального литературно-исторического журнала «Русь». Многие годы Сергей Хомутов входит в правление Ярославской писательской организации.
В разные годы издано более тридцати книг Сергея Хомутова.
Широко публиковался в периодических изданиях: журналах «Новый мир», «Октябрь», «Наш современник», «Огонёк», «День и ночь», «Молодая гвардия», «Юность», «Волга», «Север» и многих других. Большая подборка стихотворений вышла в двухтомнике «Антология русской поэзии ХХI век. Публикуется в зарубежных изданиях.
Лауреат литературных премий:
Премия им. Константина Симонова,
Премия им. Алексея Толстого,
Премия журнала "Молодая Гвардия",
Премия "Поэт года" (2017),
Премия им. Сергея Есенина «Русь моя» (2018)
Премия им. Александра Прокофьева «Ладога» (2020)
С 1994 по 2001 год был и главным редактором регионального литературно-исторического журнала «Русь». Многие годы Сергей Хомутов входит в правление Ярославской писательской организации.
В разные годы издано более тридцати книг Сергея Хомутова.
Широко публиковался в периодических изданиях: журналах «Новый мир», «Октябрь», «Наш современник», «Огонёк», «День и ночь», «Молодая гвардия», «Юность», «Волга», «Север» и многих других. Большая подборка стихотворений вышла в двухтомнике «Антология русской поэзии ХХI век. Публикуется в зарубежных изданиях.
Лауреат литературных премий:
Премия им. Константина Симонова,
Премия им. Алексея Толстого,
Премия журнала "Молодая Гвардия",
Премия "Поэт года" (2017),
Премия им. Сергея Есенина «Русь моя» (2018)
Премия им. Александра Прокофьева «Ладога» (2020)
С.А.ХОМУТОВ - Произведения ⤵️
* * *
На нынешнем безумном рубеже
И ложь – частица дьявольского плана.
…Терпи, Россия, скоро ты уже
Повинна будешь в смерти Тамерлана.
Виновна в том, что где-то льется кровь,
В том, что и слепла ты, и прозревала…
Печально, коль вину признаешь вновь,
Как не однажды раньше признавала.
* * *
Я убит подо Ржевом…
……………………….
Наш ли Ржев наконец.
А. Твардовский
Жестокие строки, больные вопросы
Надумал, конечно, поэт:
Как будто и там,
раскурив папиросы,
Они собрались на совет.
Долг отдали свой,
как положено, честно,
И вечность открылась для них.
Да самое главное им неизвестно
Доныне в пределах иных.
Узнать бы, наверно,
хотели о многом,
И нам свой оставить завет.
Но вот без того, что явилось итогом,
Слов для завещания нет.
Нет и на суровую память управы:
О боли, тревоге, вине…
Быть может, лишь мертвым
доверено право
Всю правду излить о войне.
* * *
Обезболишь – не значит вылечишь,
Часто – вовсе наоборот,
Если боль ты свою не выплачешь
За былое и наперед.
Жизнь такими пытает метками,
И, наверное, по уму.
Заглушить можно всё таблетками
Или водкою, но к чему?..
Над болезнью своей победою
Посчитаешь простой ответ,
И блуждаешь во тьме, не ведая, –
Лишь за прожитой болью свет.
* * *
Нагонит злобного презренья,
Твой мир продуманно губя, –
Но ты не примешь это время.
И выбросит оно тебя.
Так море дикое ракушку
Выплескивает на песок,
Как неживую побрякушку,
Не слыша слабый голосок.
Небрежно счеты подытожит
С ракушкой глупою… Но вот
Понять жестокое не сможет,
Что в ней оно теперь живет.
* * *
Поэт изначально задуман героем,
Он должен словами разить непотребство,
Он должен ходить одиноко, не строем,
И не принимать ни за что раболепство.
Пусть снова не поняли, подленько пнули.
Душа от интриг и наветов устала…
Он может, конечно, погибнуть от пули,
Да чаще от слова, что Словом не стало.
Но гибель поэта – не гибель героя,
Иной, даже мертвый, живым остается –
Живее живых в полной мере порою.
Примеров того, сколько хочешь, найдется.
Конечно, герой, – кто с военным задором
Изведал сраженья Кавказа иль Крыма…
Хоть, может, и тот в лопухах под забором
С бутылкой портвейна – без лоска и грима.
* * *
Можно прятаться, можно скрывать
Всё в себе, да не проще с ответом:
Для чего мне тебя забывать,
Если ты и не просишь об этом?
Память все-таки – не пустота,
Быть она не желает игрою.
Фотографий твоих немота
Что-то шепчет и шепчет порою.
Проклинать или благодарить
Мне печальную милость эфира:
Слушать голос, ответный дарить,
Что приносит по случаю Лира?
Сам того я пока не пойму,
А догадок попытки – смешные,
Помнишь даже ушедших во тьму,
Как забыть мне живущих и ныне?
Ну, попробуй на что-то решись!..
Лишь яснее одно понимаю,
Что про эту нелепую жизнь
Ничего я, пожалуй, не знаю.
ОДНОДНЕВКА
Волшебница полей – влекущая, живая,
Почувствовав прилив июньского тепла,
Ты над моим виском трепещешь, овевая
Неровным холодком с крапленого крыла.
Застыла, и опять, как будто ветер дунул, –
Продлила свой полет и скрылась вдалеке…
Зачем Господь явил тебя, для нас придумал
И мне сейчас открыл на золотом цветке?
Возможно, что в тебе и красоту, и волю
Соединил среди скупого бытия,
Чтоб рядышком с тобой ни горести, ни боли
Хоть в этот краткий миг не чувствовал и я.
* * *
Года, словно скалы, отвесны,
Тот круче, щадящее тот…
Но если выходишь из бездны,
Она за тобою идет.
Не лезь в эти пропасти, глупый,
Пологие склоны верней,
Да страсть одержимая лупит
И гонит к обрыву коней!..
А бездна от бездны отлична:
То хмелем влекущий стакан,
То женщина, что безразлична
К тебе, но поймала в капкан.
Помилован снова судьбою,
И вроде пристойно живешь,
Но бездна идет за тобою.
Ты знаешь об этом, так что ж?..
* * *
Ничего не взойдет в золе,
Где смертельная правит сводня,
И больнее всего земле,
Что не может рожать сегодня.
Ничего не взойдет в огне.
Как же выжить ей деревенской,
На какой она стороне?
На своей на извечной, женской,
Не возрадуется она,
Хоть удобрена щедро нива.
Разве можно избыть сполна
То, что вымерло, перегнило?
Если б это трава была
Или даже деревьев кроны,
Только в почве людей тела,
Человечьей разливы крови.
Кто виновные здесь во всем?
Правда сумрачная восстанет…
Только ненависти назем
Плодородным вовек не станет.
* * *
И страшно в этом обществе святых
Быть молодой.
Алина Митрофанова
Незвано оказался на пиру,
Среди чужого для тебя веселья,
Где жизнь еще похожа на игру
С обилием восторженного зелья.
Такого не случалось до сих пор,
И мысли невеселые приходят,
Что в обществе подобном разговор
С унылым назиданьем не заводят.
Все, кто вокруг, в желаниях простых,
Другого им не хочется касаться.
Как страшно в этом сходе молодых
Предстать святым, и даже показаться.
* * *
Поэзия отчасти сцена,
Где ты сыграть себя обязан,
Где роль твоя тогда лишь ценна,
Когда всей жизнью с нею связан.
И как сыграешь – неизвестно,
Сюжета до поры не знаешь…
Ту драму, где отыщешь место,
Сам повседневно сочиняешь.
Сойдешь униженно иль гордо,
Тузом предстанешь иль шестеркой?
…Но только будет вовсе горько,
Коль всё закончится гримеркой.
На нынешнем безумном рубеже
И ложь – частица дьявольского плана.
…Терпи, Россия, скоро ты уже
Повинна будешь в смерти Тамерлана.
Виновна в том, что где-то льется кровь,
В том, что и слепла ты, и прозревала…
Печально, коль вину признаешь вновь,
Как не однажды раньше признавала.
* * *
Я убит подо Ржевом…
……………………….
Наш ли Ржев наконец.
А. Твардовский
Жестокие строки, больные вопросы
Надумал, конечно, поэт:
Как будто и там,
раскурив папиросы,
Они собрались на совет.
Долг отдали свой,
как положено, честно,
И вечность открылась для них.
Да самое главное им неизвестно
Доныне в пределах иных.
Узнать бы, наверно,
хотели о многом,
И нам свой оставить завет.
Но вот без того, что явилось итогом,
Слов для завещания нет.
Нет и на суровую память управы:
О боли, тревоге, вине…
Быть может, лишь мертвым
доверено право
Всю правду излить о войне.
* * *
Обезболишь – не значит вылечишь,
Часто – вовсе наоборот,
Если боль ты свою не выплачешь
За былое и наперед.
Жизнь такими пытает метками,
И, наверное, по уму.
Заглушить можно всё таблетками
Или водкою, но к чему?..
Над болезнью своей победою
Посчитаешь простой ответ,
И блуждаешь во тьме, не ведая, –
Лишь за прожитой болью свет.
* * *
Нагонит злобного презренья,
Твой мир продуманно губя, –
Но ты не примешь это время.
И выбросит оно тебя.
Так море дикое ракушку
Выплескивает на песок,
Как неживую побрякушку,
Не слыша слабый голосок.
Небрежно счеты подытожит
С ракушкой глупою… Но вот
Понять жестокое не сможет,
Что в ней оно теперь живет.
* * *
Поэт изначально задуман героем,
Он должен словами разить непотребство,
Он должен ходить одиноко, не строем,
И не принимать ни за что раболепство.
Пусть снова не поняли, подленько пнули.
Душа от интриг и наветов устала…
Он может, конечно, погибнуть от пули,
Да чаще от слова, что Словом не стало.
Но гибель поэта – не гибель героя,
Иной, даже мертвый, живым остается –
Живее живых в полной мере порою.
Примеров того, сколько хочешь, найдется.
Конечно, герой, – кто с военным задором
Изведал сраженья Кавказа иль Крыма…
Хоть, может, и тот в лопухах под забором
С бутылкой портвейна – без лоска и грима.
* * *
Можно прятаться, можно скрывать
Всё в себе, да не проще с ответом:
Для чего мне тебя забывать,
Если ты и не просишь об этом?
Память все-таки – не пустота,
Быть она не желает игрою.
Фотографий твоих немота
Что-то шепчет и шепчет порою.
Проклинать или благодарить
Мне печальную милость эфира:
Слушать голос, ответный дарить,
Что приносит по случаю Лира?
Сам того я пока не пойму,
А догадок попытки – смешные,
Помнишь даже ушедших во тьму,
Как забыть мне живущих и ныне?
Ну, попробуй на что-то решись!..
Лишь яснее одно понимаю,
Что про эту нелепую жизнь
Ничего я, пожалуй, не знаю.
ОДНОДНЕВКА
Волшебница полей – влекущая, живая,
Почувствовав прилив июньского тепла,
Ты над моим виском трепещешь, овевая
Неровным холодком с крапленого крыла.
Застыла, и опять, как будто ветер дунул, –
Продлила свой полет и скрылась вдалеке…
Зачем Господь явил тебя, для нас придумал
И мне сейчас открыл на золотом цветке?
Возможно, что в тебе и красоту, и волю
Соединил среди скупого бытия,
Чтоб рядышком с тобой ни горести, ни боли
Хоть в этот краткий миг не чувствовал и я.
* * *
Года, словно скалы, отвесны,
Тот круче, щадящее тот…
Но если выходишь из бездны,
Она за тобою идет.
Не лезь в эти пропасти, глупый,
Пологие склоны верней,
Да страсть одержимая лупит
И гонит к обрыву коней!..
А бездна от бездны отлична:
То хмелем влекущий стакан,
То женщина, что безразлична
К тебе, но поймала в капкан.
Помилован снова судьбою,
И вроде пристойно живешь,
Но бездна идет за тобою.
Ты знаешь об этом, так что ж?..
* * *
Ничего не взойдет в золе,
Где смертельная правит сводня,
И больнее всего земле,
Что не может рожать сегодня.
Ничего не взойдет в огне.
Как же выжить ей деревенской,
На какой она стороне?
На своей на извечной, женской,
Не возрадуется она,
Хоть удобрена щедро нива.
Разве можно избыть сполна
То, что вымерло, перегнило?
Если б это трава была
Или даже деревьев кроны,
Только в почве людей тела,
Человечьей разливы крови.
Кто виновные здесь во всем?
Правда сумрачная восстанет…
Только ненависти назем
Плодородным вовек не станет.
* * *
И страшно в этом обществе святых
Быть молодой.
Алина Митрофанова
Незвано оказался на пиру,
Среди чужого для тебя веселья,
Где жизнь еще похожа на игру
С обилием восторженного зелья.
Такого не случалось до сих пор,
И мысли невеселые приходят,
Что в обществе подобном разговор
С унылым назиданьем не заводят.
Все, кто вокруг, в желаниях простых,
Другого им не хочется касаться.
Как страшно в этом сходе молодых
Предстать святым, и даже показаться.
* * *
Поэзия отчасти сцена,
Где ты сыграть себя обязан,
Где роль твоя тогда лишь ценна,
Когда всей жизнью с нею связан.
И как сыграешь – неизвестно,
Сюжета до поры не знаешь…
Ту драму, где отыщешь место,
Сам повседневно сочиняешь.
Сойдешь униженно иль гордо,
Тузом предстанешь иль шестеркой?
…Но только будет вовсе горько,
Коль всё закончится гримеркой.
Биография - читать далее
Окончил Общественный университет (факультет журналистики). Работал главным редактором теле- и радиокомпании в Луганске. Поэт, публицист. Член Национального Союза журналистов Украины, главный редактор литературного альманаха и сайта "Свой вариант", научно-технического журнала «Трансмаш», собкор киевской газеты «Магистраль». Автор 20 книг стихотворений и очер-ковой прозы. Заслуженный работник культуры Украины. Лауреат международных литературных премий имени Юрия Долгорукого, «Облака» имени Сергея Михалкова, имени Арсения Тарковского, «Круг родства» имени Риталия Заславского, а также ряда республиканских премий. Член жюри литературных фестивалей «Славянские традиции», «Русский стиль», «Пушкинская осень в Одессе». Руководитель Межрегионального Союза писателей, со-председатель Конгресса литераторов Украины, член исполкома Международного сообщества писательских союзов (МСПС) и Президиума Международного Литературного фонда.
В.Д.СПЕКТОР - Произведения ⤵️
Играет джаз. А, кажется, судьба…
* * *
Утренние новости. Семь часов.
Чья-то тревога прошита словами.
Смотрит устало воскресший Иов.
Это не с нами? Нет, это всё с нами.
Кажется, память сильней, чем магнит.
Но даже сказки не знают ответа.
Кровью за кровь – это не Айболит.
И в новостях не расскажут про это.
* * *
Совсем некстати опера слышна…
Каварадосси с Тоской погибают,
И, как тогда, решает всё война,
В которой музыка звучит по краю
Искусства жить, души не приоткрыв,
И слышать арию, как в небе птицу.
И сквозь войну угадывать мотив,
Что так случайно и легко струится.
* * *
Казалось, там оркестр, а это – ветер…
И каждый слышал музыку свою.
Совсем не ветер за нее в ответе -
Вся жизнь стоит у бездны на краю.
Всё в свой черед – звучали и печали,
И эхом в них – родная сторона.
Орудия внезапно замолчали,
Чтоб «Ода к радости» была слышна.
* * *
Мои пластинки всё ещё звучат.
Уже не разлюблю. Они во мне.
«Сияла ночь. Луной был полон сад»…
Как хорошо… Но речь не о луне.
Мелодию уже не изменить,
Пластинка крутится, поёт труба.
Дорога длится, превращаясь в нить.
Играет джаз. А, кажется, судьба.
* * *
Оставим за скобками яркие краски,
Добавим дожди, вычтем зимнее время.
И что в результате? Опасно без маски.
Опасно быть с теми, и страшно – не с теми.
Зима на пороге. И в ритме Вивальди
Уходят одни, а другие смеются.
И время вмерзает под лед на асфальте,
Как вечная тень мировых революций.
* * *
Вновь время мертвых душ. Цена им грош.…
Жизнь далека от праведного слова.
Тем более, и тень уже свинцова.
А думалось «уж замуж невтерпеж»...
На праздники встречались за столом
И обсуждали тайны винегрета.
И лишь сейчас понятно: было это
У времени под ангельским крылом
* * *
Было и прошло. Но не бесследно.
Память, словно первая любовь,
Избирательно немилосердна,
Окунаясь в детство вновь и вновь,
Падая в случайные мгновенья,
Где добром отсверкивает зло…
Счастьем было просто ощущенье,
Что осталось больше, чем прошло.
* * *
Бессмертие – у каждого своё.
Зато безжизненность – одна на всех.
И молнии внезапное копьё
Всегда ли поражает лютый грех?
Сквозь время пограничной полосы,
Сквозь жизнь и смерть – судьбы тугая нить.
И, кажется, любовь, а не часы
Отсчитывает: быть или не быть…
* * *
Яблоки-дички летят, летят… Падают на траву.
Жизнь – это тоже фруктовый сад. В мечтах или наяву
Кто-то цветёт и даёт плоды даже в засушливый год…
Яблоня-дичка не ждёт воды – просто растёт, растёт.
* * *
Не изабелла, не мускат, чья гроздь – селекции отрада.
А просто – дикий виноград, згой ухоженного сада.
Растёт, не ведая стыда, и наливаясь терпким соком,
Ветвями тянется туда, где небо чисто и высоко.
* * *
И, в самом деле, всё могло быть хуже. –
Мы живы, невзирая на эпоху.
И даже голубь, словно ангел, кружит,
Как будто подтверждая: «Всё – не плохо».
Хотя судьба ведёт свой счёт потерям,
Где голубь предстаёт воздушным змеем…
В то, что могло быть хуже – твёрдо верю.
А в лучшее мне верится труднее
* * *
На рубеже весны и лета, когда прозрачны вечера,
Когда каштаны – как ракеты, а жизнь внезапна, как игра,
Случайный дождь сквозь птичий гомон стреляет каплею в висок…
И счастье глохнет, как Бетховен, и жизнь, как дождь, - наискосок.
* * *
Детство пахнет цветами-майорами,
Что росли на соседнем дворе.
И вишнёвым вареньем, которое
Розовело в саду на костре.
Детство пахнет листвою осеннею,
Что под ветром взлетает, шурша…
Что ж так больно глазам? На мгновение
Запах детства узнала душа.
* * *
Ничего не изменилось,
Только время растворилось,
И теперь течёт во мне.
Только кровь моя сгустилась,
Только крылья заострились
Меж лопаток на спине,
И лечу я, как во сне.
Как цыганка нагадала:
Всё, что будет – будет мало.
Быть мне нищим и святым.
Где-то в сумраке вокзала
Мне дорогу указала.
Оглянулся – только дым.
Где огонь был – всё дымится.
Крыльев нет. Но есть страница,
Вся в слезах. Или мечтах.
На странице чьи-то лица.
Небо, дым,
А в небе птицы,
Лица с песней на устах.
Ветер временем играет.
Ветер кровь
Мою смущает
Наяву или во сне.
Мальчик с узкими плечами,
Парень с хмурыми очами –
Я не в вас. Но вы во мне.
Мы с лопатой на ремне
Маршируем на ученье,
Всё слышнее наше пенье.
Мы шагаем и поём.
О красавице-дивчине,
О судьбе и о калине,
И о времени своём.
* * *
На окраинах воздух свежей,
На окраинах дышится легче.
Там «Ещё», позабыв про «Уже»,
Беззаботно шагает навстречу
Дню и ночи, не думая впрок,
Кто удачливей – принц или нищий?
Тот – не близок, а тот – не далёк...
Ну, а воздух – действительно чище.
* * *
Тротиловый эквивалент любви не убивает, не калечит.
Кому-то расправляет плечи, пульсируя в восторженной крови.
Ну, а кому-нибудь наоборот - ссутулит плечи и фигуру.
И кровь струиться будет хмуро, хоть ничего-то не произойдёт.
Но там внутри, где эхо тишины не менее взрывоопасно.
Где ничего ещё не ясно, слова любви, как выстрелы слышны.
И там тротиловое волшебство, любовью время разгоняя,
Разгадывает сущность рая, где есть любовь и больше ничего.
* * *
Выжить… Отдать, получить, накормить.
Сделать… Успеть, дотерпеть, не сорваться.
Жизни вибрирует тонкая нить,
Бьётся, как жилка на горле паяца.
Выжить, найти, не забыть, не предать…
Не заклинанье, не просьба, не мантра.
Завтра всё снова начнётся опять.
Это – всего лишь заданье на завтра.
* * *
Какою мерою измерить всё, что сбылось и не сбылось,
Приобретенья и потери, судьбу, пронзённую насквозь
Желаньем счастья и свободы, любви познаньем и добра?..
О Боже, за спиною – годы, и от «сегодня» до «вчера»,
Как от зарплаты до расплаты – мгновений честные гроши.
Мгновений, трепетом объятых, впитавших ткань моей души.
А в ней – доставшийся в наследство набросок моего пути…
Цель не оправдывает средства, но помогает их найти.
* * *
Он попал под автобус «Ростов – Мариуполь»,
И кровавые пятна затмили стекло.
Как обычно, толпа хлопотала над трупом,
И шофёра в тоске безысходной рвало.
Между двух городов, посредине дороги
Он лежал на земле. Не бывает чудес.
Но завыл верный пёс во дворе в Таганроге.
И упала слеза из развёрстых небес.
* * *
У первых холодов – нестрашный вид –
В зелёных листьях притаилось лето.
И ощущенье осени парит,
Как голубь мира над планетой.
И синева раскрытого зрачка
Подобна синеве небесной.
И даже грусть пока ещё легка,
Как будто пёрышко над бездной.
* * *
Не хочется спешить, куда-то торопиться,
А просто – жить и жить, и чтоб родные лица
Не ведали тоски, завистливой печали,
Чтоб не в конце строки рука была – В начале…
* * *
Принимаю горечь дня, как лекарственное средство.
На закуску у меня карамельный привкус детства.
С горечью знаком сполна - внутривенно и наружно.
Растворились в ней война, и любовь, и страх, и дружба...
* * *
Мне все ещё как будто невдомёк,
Мне кажется, что я не понимаю…
Стучит будильник, но молчит звонок,
Звучит симфония, не первая – седьмая.
Какой сумбур! Какая благодать!
И первый день похож на день последний.
О чём там говорить, о чём молчать,
Когда уже ломают дверь в передней
* * *
- Ты слышишь, как сердце стучит у меня?
- Нет, это – колёса по рельсам…
- Ты видишь – дрожу я в сиянии дня?
- Ты мёрзнешь. Теплее оденься…
- Ты видишь – слезинки текут по щекам?
- Нет, это дождинки - к удаче…
- Ты чувствуешь – я ухожу к облакам?
- Я вижу, я слышу… Я плачу.
* * *
Машина времени не выбирает путь.
Она проедет и по бездорожью.
И ни свернуть куда-нибудь, ни обмануть
Не хочет время, даже если может…
Чужое эхо отзывается на вскрик,
Чужое время вскормлено войною.
И отраженье времени в глазах твоих
По бездорожью мчится вслед за мною.
* * *
Увидь меня летящим, но только не в аду.
Увидь меня летящим в том городском саду,
Где нету карусели, где только тьма и свет…
Увидь меня летящим там, где полётов нет.
* * *
Медальный отблеск крышек от кефира
Остался за границею веков.
Остались там же – очередь за сыром
И пионерский лозунг «Будь готов!»
Другая жизнь, хорошая, плохая,
В которой по соседству – зло с добром.
А для кого-то отраженье рая
В той крышке с её мнимым серебром.
* * *
Плывущему облаку виден просторный пейзаж.
От лета до осени. Это без убыли света.
И наш экипаж там, на облаке, или не наш,
Какая нам разница, вовсе не главное это.
А главное что? Знать, что небо просторно для всех.
И места хватает на облаке и в поднебесье.
И в памяти тоже, где эхо – как взорванный смех,
А небо похоже на общую память в разрезе.
* * *
Всё пройдёт, проходит и прошло
Сквозь огонь несбывшихся желаний.
Помнить, ждать и верить – ремесло
Различать, где поздний, а где ранний
Свет в окне и глаз небесных свет,
Недопонимая смысл урока.
Всё проходит… Память шепчет: «Нет»
И молчит. Тревожно, одиноко…
* * *
Всё своё – лишь в себе, в себе,
И хорошее, и плохое.
В этой жизни, подобной борьбе,
Знаю точно, чего я стою.
Знаю точно, что всё пройдёт.
Всё пройдёт и начнётся снова.
И в душе моей битый лёд –
Лишь живительной влаги основа.
* * *
В клетке грудной душа, видно, и впрямь томится,
Словно в темнице птица, та, что, крылом шурша,
Мечется день и ночь, боль примиряя с пеньем,
А суету – с томленьем, то ли хотя помочь,
То ли сквозь «да» и «нет», сердцем на свет ведома,
В клетке грудной, как дома, тьмою рождая свет.
* * *
Тёплый ветер, как подарок с юга.
Посреди ненастья – добрый знак.
Как рукопожатье друга,
Как улыбка вдруг и просто так.
Жизнь теплей всего лишь на дыханье,
И длинней - всего лишь на него.
Облака – от встречи до прощанья,
И судьба. И больше ничего.
* * *
Асфальтовою ниткой прошита тень небес.
Маршрутною улиткой чуть движется прогресс.
А в небесах ракеты, как тополиный пух…
От песен, что не спеты, захватывает дух.
От Слова, что готово, как сердце из груди,
Взлететь и биться снова, и падать, как дожди
На Землю, тень которой, пронзая млечный путь,
Ложится в разговоры, вскрывая смысл и суть.
* * *
Тороплюсь, не поспешая, медлю тоже невпопад…
Солнце, как любовь большая, освещает всё подряд.
То налево, то направо, наугад и напрямик…
Где-то деньги, где-то слава, я к ним так и не привык.
Даже плача, улыбаюсь, не хочу терять лица,
Постепенно продвигаясь от начала до конца.
───── ⋆⋅☆⋅⋆ ─────
Марина Александровна Щеглова
(род. 5 июня 1989, Омск) — российский поэт, художник, фотограф.
Член Союза Писателей России.
─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
Биография - читать далее
Почетный член Международной Академии Современных Искусств. Член Союза Писателей России. Член Российского Творческого Союза Работников Культуры. Специальный корреспондент газеты «Московский вестник культуры». Обладатель Юбилейной медали Бунина (Москва, 2021 г.). Лауреат и дипломант Большого литературно-общественного конкурса «Преодоление» (Москва, 2022 г.). Премия «Золотая осень» обладатель одноимённой медали Есенина (Москва, 2022 г.). Премия «Наш век» обладатель одноимённой медали Тютчева (Москва, 2022 г.).Обладатель общественной награды «Медаль за заслуги в культуре и искусстве» (Москва, 2023 г.). Обладатель общественной награды Медаль им. Л. Н. Толстого «За воспитание, просвещение и наставничество» (Москва, 2023 г.). Обладатель общественной награды Медаль им. М. А. Булгакова «Мастеру своего дела» (Москва, 2024 г.). Член Международного союза поэтов. Номинант на премию «Перо и слово» им. А. С. Пушкина (2023 г.). Автор и художник-оформитель книги стихов «Равновесие» (Омск, 2008 г.). Автор книги стихов «Разговор без собеседника» (Москва, 2021 г.).Автор книги стихов «Дверь в себя» (Москва, 2024 г.). Режиссер, генеральный продюсер и сценарист короткометражного игрового кино «Соседка» (Москва, 2022 г.). Фильм «Соседка» вошел в число финалистов Международного Кинофестиваля «Мечта» и был отмечен специальным призом от генерального спонсора фестиваля. Победитель (дипломант) конкурса молодых поэтов «Подымайся, песня, над судьбою», посвященного 100-летию Павла Николаевича Васильева (Омск, 2009 г.). Финалист Международного Творческого Проекта «Поэзия в лицах 2017». Финалист Второго Всероссийского Конкурса Молодых Поэтов «Зеленый Листок» (г. Тверь, март 2018 г.). Лауреат лит. конкурса ОмГТУ-2015 «Читать нужно сердцем» в номинации «Авторская поэзия». Финалист 5-го Международного фестиваля «Всем поэзии» (Москва, 2023 г.). Финалист открытого поэтического конкурса «Праздники ветров» (организаторы: МОО СПР в партнёрстве с ВСД «Русский Лад», 2023 год). Награждена благодарственным письмом от ГБУК г. Москвы «ОКЦ ЮВАО» за участие в проведении открытия Библиотеки №;122 им. А.Грина (28.06.2023). Участник литературного проекта «Чтецы». Участник литературного проекта «Поэтариум». Резидент закрытого лит.клуба «Небожители подвала» при Союзе Писателей России. Финалист и лауреат Всероссийского фестиваля мелодекламации «Петербургский ангел» 2023 в номинации «Поэтический кино-ангел». Лонг-листер IV Всероссийского литературного конкурса имени Е. П. Гусева «Яблочный Спас» (Ярославль, 2023 г.). Финалист и дипломант общественно-литературной премии «Мастера пера России» имени Л. К. Котюкова (МОО СП России, 2023 г.). Финалист ХХХ Международного литературного конкурса имени Андрея Платонова «Умное сердце» (2023 г.). Помимо авторских книг, литературные произведения публиковались в:
-Антологии Омской Литературы
-Журнале «Сибирь и я»
-Журнале «Литературный Омск»
-Журнале «Виктория»
-Сборнике Номинантов одноименного конкурса «Книга воспоминаний»
-Альманахе «Небожители подвала»
-Сборнике «Я хочу говорить с тобой»
-Сборнике «Трехколесный велосипед»
-Международной газете «Интеллигент»
-Сборнике «Весна это всех касается»
-Сборнике «Иду на честный разговор»
-Сборнике «A piece of art» (2022)
-В периодике университетской газеты ОмГУ им. Достоевского «Литоргия»
-В альманахе «Родина» (2023)-В альманахе «Русские сезоны» (2023)
-В антологии «Книга на лето» (2023)
-В альманахе «Писатель. Современник. Гражданин» (МГО СПР, Литературная республика, Москва, 2023 г.)
-В сборнике «Мастера пера России» (МОО СПР, Москва, 2023 г.)
-Антологии Омской Литературы
-Журнале «Сибирь и я»
-Журнале «Литературный Омск»
-Журнале «Виктория»
-Сборнике Номинантов одноименного конкурса «Книга воспоминаний»
-Альманахе «Небожители подвала»
-Сборнике «Я хочу говорить с тобой»
-Сборнике «Трехколесный велосипед»
-Международной газете «Интеллигент»
-Сборнике «Весна это всех касается»
-Сборнике «Иду на честный разговор»
-Сборнике «A piece of art» (2022)
-В периодике университетской газеты ОмГУ им. Достоевского «Литоргия»
-В альманахе «Родина» (2023)-В альманахе «Русские сезоны» (2023)
-В антологии «Книга на лето» (2023)
-В альманахе «Писатель. Современник. Гражданин» (МГО СПР, Литературная республика, Москва, 2023 г.)
-В сборнике «Мастера пера России» (МОО СПР, Москва, 2023 г.)
М.А.ЩЕГЛОВА - Произведения ⤵️
Город носит меня за пазухой...
Город носит меня за пазухой,
Пеленает в тугие простыни:
«Посмотри, я какой запасливый
И не мучай навзрыд вопросами…
Всюду стражи мои и пастыри!
Повзрослеешь под их опекою…
Спотыкнёшься – бинты и пластыри,
Чуть закашляешь – срочно к лекарю!
Вот большая тебе и малая
За окном до утра медведица…
Будет к завтраку каша манная
И заря… посмотри, как светится!
Вот проспекты, дороги, лестницы!
Вот перила, цепляйся! Что же ты?!..
Отшумевшая околесица –
Всё, что там – на чужбине прожито…
Если мог бы ворочать прошлое –
Стёр любую беду до терции!
Я волшебник, моя хорошая,
Столько лет уже – по инерции…»
Стелет впрок небеса бездонные:
«Ты их точно увидишь первая!»
И твердит без конца, что дома я,
Значит любит меня, наверное…
Куда важней терять, а не хранить
Куда важней терять, а не хранить…
Какую-нибудь леску или нить
Обрезать, не имея притязаний…
И, зная о подобном наперёд,
Зелёнку припасти, бинты и йод –
Готовят же к зиме по лету сани…
Стоять и дуть на крохотный порез…
Следить, чтоб шов случайно не полез
Куда-нибудь за области и грани
Досрочно сброшюрованных страниц,
Где ты имеешь слабость падать ниц…
Как там в кино бывает на экране…
Отмерить час для драмы и слезы
(Спасибо, что придумали часы!)
И после – встать, как ни было бы пусто…
Что хочешь ты, мой зритель и палач?
Я сам себе хирург, шаман и врач –
Знаток и ас высокого искусства…
А если вдруг потребуют отчёт
Как сложен твой сознательный расчёт
И ничего тебя не разрушает,
Пожмешь в ответ наигранно плечом:
«Никто не виноват и ни при чём…
Всего лишь улетел воздушный шарик…»
Мой друг учил меня плохому...
Мой друг учил меня плохому:
Тайком черешню воровать,
Учил ругательству лихому –
Повсюду «мать да перемать»…
Я зайцем ездил втихомолку,
Сорил в начищенной избе
И у отца таскал махорку
Из банки с крышкой на резьбе…
Весь двор мы с ним держали в страхе,
Чуть слово – лезли на рожон:
Мой друг в папахе, я в папахе
И до зубов вооружён…
Но жизнь щедра на персонажей,
Хоть не над каждым реет флаг:
Как оказалось, здесь был важен
Не только друг – ещё и враг…
Я с ним шагал всё время в ногу,
При том совсем не замечал,
Как становился понемногу
Себе опора и причал…
Как своенравный и спесивый,
Взрослел и, другу вопреки,
Я выбирался с новой силой
Лишь из-под вражеской руки…
С окрепшим сердцем, полный стати
Я цену знал всему вокруг…
И правду мог сказать мне, кстати,
Как на духу, совсем не друг…
Парадоксален этот омут
Хитросплетений, не совру:
Мой друг учил меня …плохому
И только враг учил …добру.
Я часто бывала и гостем и другом
Я часто бывала и гостем и другом,
По всем уголкам колесила страны…
Терялся мой поезд в пространстве упругом…
Корабль качался на гребне волны…
Всё лишь потому, что меня где-то ждали…
За тридевять ждали земель и морей,
И гнал машинист, выжимая педали,
Как-будто бы цели держался моей…
И плыл самолет по касательной строго,
И мчался трамвай, рассекая туман…
Дорога, дорога, и снова дорога
Вела меня к самым далёким домам…
Встречали дворцы и высокие замки,
Лачуги, избушки, чумы, терема…
И каждый особой держался осанки…
И каждый казался радушным весьма…
Взбивали перину и звали на ужин
За всякой калиткой открытой, но мне
Единственный был как убежище нужен,
Как пристань заветная нужен вдвойне…
Он вроде бы есть, только заперты двери…
Маршруты к нему различимы с трудом…
И все, что могу я - лишь на слово верить,
Что где-то возможен родительский дом…
Все знахари вокруг теперь, все маги...
Все – знахари вокруг теперь, все – маги,
Куда ни посмотри, и тут и там…
Свидетельства и прочие бумаги,
Как пышные трофеи, по местам
Развешаны в скрипучих кабинетах,
Красуются на полках и столах:
«Талантливей меня, ей-богу, нету
В премудрых и возвышенных делах!..»
И в очередь сбиваются зеваки,
Таращат любопытные глаза…
И образ возникает в полумраке,
Способный на любые голоса…
И тянет за немыслимые двери:
«Быть может и остаешься в долгу,
Но если будешь слушаться и верить,
Гарантию даю, что помогу!..»
Вот этому без норова и спеси
Царевну подавай, царевне – дом…
Тычинку – в порошок, сюда же – пестик,
Добытый заговорщиком с трудом…
Но день рабочий близится к итогу,
Потушена последняя свеча
И лекарь всемогущий понемногу
Заводит москвичонок с толкача…
Попутно чертыхается и ропщет…
Снуёт от магазинов до аптек
Со списками положенного, в общем,
Выходит, что – обычный человек:
На пальце нет кольца, долги и пени,
Внебрачная давно забыла дочь…
Волшебник в трижды проклятом колене
Себе не в состоянии помочь…
Поэт ушел, оправив рукава
Поэт ушел, оправив рукава…
Остался стих, подвешенный над крышей,
И стал светить. Светить во все слова…
Я ничего подобного не слышал…
Я лишь смотрел на то, как льётся свет
Из пустоты над площадью и садом…
И на любой вопрос звучит ответ
Включая тот, который не был задан…
Чего же вы ютитесь по углам?
Горит фонарь желтее канарейки!
Вам всё дано. Прислушайтесь к словам...
Сдувайте пыль. Меняйте батарейки…
Бывает же такое, чёрт возьми
Бывает же такое, чёрт возьми:
Устанешь от массовки и возни
До путной одинокости охочий,
Но как-то не слагается маршрут:
Все карты почему-то сразу врут
И даже Бог проказливо хохочет…
Куда ты там собрался, дуралей?
Я, в целом, не прокладывал аллей
К такому радикальному финалу…
Затейливей всего твой вечный бег…
Затем и создавался человек
Согласно чертежу и номиналу…
Останешься самим перед собой
И, чувствую, что дашь однажды сбой –
Поднимется рука исправить опус…
Но мне не нужен равный, извини,
Любые производные – ни-ни!..
И вот тебе неправильный автобус…
Я про любовь пишу довольно редко
Я про любовь пишу довольно редко –
Одна из тем, в которых я портач…
На этаже моём живёт соседка –
Большой знаток ботаники и дач…
Во всём вокруг хозяйка и умеха,
Лелеет быт, не ездит на моря,
А муж её, как будто ради смеха
В любые толки вписывал «моя»…
Зайдет ли речь о глаженой рубашке,
О том, какой был к ужину пирог…
Привыкли все к такой его отмашке,
К такой манере строить диалог…
Начнёт плясать под жаркую гармошку,
Пошьёт платок – узорные края –
Он жал к плечу её и понарошку
Ронял своё негромкое «моя»…
В кругу друзей, в рабочей суматохе,
Поверх толпы, базара и малья
Так много лет на выдохе и вдохе
Как сердце билось чёткое «моя»…
Но жизнь быстра и всё имеет сроки:
Был взят легко итоговый вираж
И мой сосед забрался на высокий,
Точней сказать, заоблачный этаж,
Чтоб, находя небесную прореху,
Простых писак прельщая и маня,
В любую даль, заброшенное сверху,
Катилось эхом гордое «моя»…
───── ⋆⋅☆⋅⋆ ─────
Дмитрий Витальевич Кравченко
(род. 6 мая 1991, Армавир) — российский поэт, прозаик, сценарист, блогер, актёр.
Член Союза российских писателей.
─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
Биография - читать далее
В 2008 году успешно окончил школу с медалью и поступил в Ростовский государственный экономический университет в Ростове-на-Дону, который окончил по двум специальностям — «экономика» и «юриспруденция».
В 2013 году поступил в аспирантуру РГЭУ (РИНХ), закончил её в 2016 году.
В 2015 году окончил актёрский курс при РНДТ.
В 2022 году окончил — «Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова» по специальности «сценарное мастерство».
С 2018 по 2020 год был помощником экс-кандидата в президенты Романа Худякова.
Литературная премия «Филатов фест» (приз зрительских симпатий) — 2020 год.
Всероссийская общенациональная премия «Гипертекст» — 2024 год, номинация «Слово молодым. Рукопись» (сборник стихотворений «Многогранный 2.0»).
Поэтические конкурсы: «Вехи Победы», «Городская лира», «Мельница», «Зелёный листок».
Финалист премии им. Антона Дельвига.
Публиковался в «Литературной газете», альманахе «Мост» и других изданиях.
В 2013 году поступил в аспирантуру РГЭУ (РИНХ), закончил её в 2016 году.
В 2015 году окончил актёрский курс при РНДТ.
В 2022 году окончил — «Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А. Герасимова» по специальности «сценарное мастерство».
С 2018 по 2020 год был помощником экс-кандидата в президенты Романа Худякова.
Литературная премия «Филатов фест» (приз зрительских симпатий) — 2020 год.
Всероссийская общенациональная премия «Гипертекст» — 2024 год, номинация «Слово молодым. Рукопись» (сборник стихотворений «Многогранный 2.0»).
Поэтические конкурсы: «Вехи Победы», «Городская лира», «Мельница», «Зелёный листок».
Финалист премии им. Антона Дельвига.
Публиковался в «Литературной газете», альманахе «Мост» и других изданиях.
Д.В.КРАВЧЕНКО - Произведения ⤵️
Бога не видно, но я его вижу…
Бога не видно, но я его вижу:
в зрелости яблок, в спелости вишен,
в ливне и стуже и в красках заката.
Бога не видно - он где-то за кадром:
в детской улыбке и в маминых фразах,
и рассыпаясь любовью по вазам,
Бог говорит с нашим миром цветами.
Бога не видно, и видно не станет.
В дальних поездках и командировках,
в легких касаниях, нежных и робких,
в боли, в надежде и в маленьком шансе
Бога не видно? О, не соглашайтесь!
Бог открывает для каждого двери.
Те, кто не верил - однажды поверят.
Даже сейчас, атеистам в отместку,
ставленным голосом с этого места
Бог говорит с вами мной через вирши.
Бога не видно, но я его вижу.
ЛЮБИТ И БОЛИТ
Ночь сгущается,
как тина,
город кутая в снегу.
Мы с тобою так картинно
избегаем встречи губ.
Выдают сердца.
Их стуки -
барабаны.
Этот марш
был забыт то ли от скуки,
то ли от незнанья.
Дашь
мне секунду на разбежку?
Я срываюсь, как болид,
и врезаюсь где-то между,
тем что любит и болит.
ДЫШАТЬ СВОБОДОЙ
Когда во мне проснётся дурость,
я побегу по мостовой.
Земля на ней как будто вздулась
и разрывается травой.
Она, дышавшая свободой,
была укатана в асфальт,
и мне, в мои-то три(дцать) года,
к свободе хочется воззвать.
Река шумит. Гудки клаксонов
не заглушают мой порыв.
И даже солнце, хоть и сонно
сжигая воду на пары,
горит звездою путеводной,
лучом указывает путь.
И на Обводном или Водном
хочу свободы я глотнуть.
Но в миг, когда приходит дурость,
она берет с собой тоску,
и прислоняет время дуло,
смеясь над планами, к виску.
НЕ ОТТАЛКИВАЙ
В минуту, когда поймешь,
что жизнь без меня паршива
(ведь важен не бренд у клеш,
а техника их пошива),
что вглубь многогранных строк,
способных навек увлечь нас,
я прятал не мелкий срок,
а
(как же глупа ты!)
вечность,
досада заполнит все:
от пят до душевных полок.
Который уж год несет
тебя из дуэта в соло?
Которую ночь, ревя,
проводишь ты под подушкой?
Который уж раз тебя
зовут не женой, а дружкой?
Я вновь отделяю грань.
Душа-истеричка хнычет.
Возьми ее в руки, глянь,
кого ты там видишь нынче?
В ПАРЕ
В конце не будет важно, кто
был правым или виноватым:
носивший галстук или банты -
в конце всегда один итог.
В конце все думают о том,
что возгордились - не сказали,
что не успели - опоздали.
Всегда «потом»,
вся жизнь «потом».
В конце - потоп.
И нет забот.
Он на щеках, и в рюмке в баре.
И выживают те, кто в паре,
те, кто успел взойти на борт.
ДАЙ МНЕ ПРИЧИНУ НЕ УПАСТЬ
Дай мне причину не упасть,
не надломиться под напором
злых языков,
коварных взоров,
над коими мой слог - не власть.
Скажи «Не влазь!»,
останови
от необдуманных решений:
похода в рай и в оружейный -
я мил и дружен лишь на вид.
Я ненавижу:
каждый миг,
где мера мира - это деньги;
что умирают в людях дети…
Во мне ребёнка оживи!
И пожури,
и ври, что юг
гораздо хуже Петрограда.
Мне это надо,
надо,
НАДО!
На юге жить перестаю…
В конце спроси:
«А как же я?».
Спроси, спроси, и я отвечу,
что всем, чем хочешь, обеспечу,
твоей лишь радостью живя.
ПЯТНА СУДЬБЫ
Смотря вперёд, идут года
и тянут ножку -
конечный пункт предугадать
не так уж сложно.
Но, жуть… Не заприметил, как
пропало шило,
и как поверхность котелка
припорошило
(кажись, и как в бока сальцо
поразрасталось),
как жизней матери с отцом
коснулась старость,
как цифр стремительнейший рост
меня стал парить,
как заменил борцовский мост
я на стопарик.
И оглянуться не успел,
а мне - за тридцать.
Судьбе загаданный успех
все не творится…
Года идут, а я бегу,
и непонятно,
откуда в творческом мозгу
такие пятна.
ОПЯТЬ ВЛЮБИТЬСЯ
Сейчас смешаемся с толпой,
но знай, лучистая, что я бы
пошел отсюда до Челябы,
желая свидеться с тобой.
Далекий город сер и мрачен,
не для поэтов он, увы -
им не сносить там головы,
но я-то вылеплен иначе.
Я нетипичен: росл, плечист
и голос, будто рёв мотора.
Ты - путешествие, в котором
все начинает чистый лист.
Искать по картам не обучен.
Свети, полярная звезда!
Стихотворение сверстать
мне про тебя довелся случай.
Сожму все рифмы в кулаке,
явлюсь в твой город запылённый
весь окрылённый и влюблённый
верхом на ветре-бурлаке
и заберу тебя в столицу,
закинув гордо на плечо.
По сути, рифмы не причём,
я просто рад опять влюбиться.
МУЗА
Подолом чёрного плаща
скрываю перья.
О, бесподобная, прощай!
Качусь теперь я
на поэтической волне
куда подальше.
Слова, что ты давала мне,
теперь подай же
другим, кому не достаёт.
Пускай расскажут
про одиночество твоё,
дворцы и стражу,
а я исчерпал свой запас -
устали руки.
Последний, поднятый за нас,
был тост разлуки.
Слывет молва: не подлежат
стихи возврату.
Они хранят два падежа,
предлог и дату.
На эту истину с тобой
глаза открыл я.
Не возвращай мне эту боль,
оставь лишь крылья.
Бога не видно, но я его вижу:
в зрелости яблок, в спелости вишен,
в ливне и стуже и в красках заката.
Бога не видно - он где-то за кадром:
в детской улыбке и в маминых фразах,
и рассыпаясь любовью по вазам,
Бог говорит с нашим миром цветами.
Бога не видно, и видно не станет.
В дальних поездках и командировках,
в легких касаниях, нежных и робких,
в боли, в надежде и в маленьком шансе
Бога не видно? О, не соглашайтесь!
Бог открывает для каждого двери.
Те, кто не верил - однажды поверят.
Даже сейчас, атеистам в отместку,
ставленным голосом с этого места
Бог говорит с вами мной через вирши.
Бога не видно, но я его вижу.
ЛЮБИТ И БОЛИТ
Ночь сгущается,
как тина,
город кутая в снегу.
Мы с тобою так картинно
избегаем встречи губ.
Выдают сердца.
Их стуки -
барабаны.
Этот марш
был забыт то ли от скуки,
то ли от незнанья.
Дашь
мне секунду на разбежку?
Я срываюсь, как болид,
и врезаюсь где-то между,
тем что любит и болит.
ДЫШАТЬ СВОБОДОЙ
Когда во мне проснётся дурость,
я побегу по мостовой.
Земля на ней как будто вздулась
и разрывается травой.
Она, дышавшая свободой,
была укатана в асфальт,
и мне, в мои-то три(дцать) года,
к свободе хочется воззвать.
Река шумит. Гудки клаксонов
не заглушают мой порыв.
И даже солнце, хоть и сонно
сжигая воду на пары,
горит звездою путеводной,
лучом указывает путь.
И на Обводном или Водном
хочу свободы я глотнуть.
Но в миг, когда приходит дурость,
она берет с собой тоску,
и прислоняет время дуло,
смеясь над планами, к виску.
НЕ ОТТАЛКИВАЙ
В минуту, когда поймешь,
что жизнь без меня паршива
(ведь важен не бренд у клеш,
а техника их пошива),
что вглубь многогранных строк,
способных навек увлечь нас,
я прятал не мелкий срок,
а
(как же глупа ты!)
вечность,
досада заполнит все:
от пят до душевных полок.
Который уж год несет
тебя из дуэта в соло?
Которую ночь, ревя,
проводишь ты под подушкой?
Который уж раз тебя
зовут не женой, а дружкой?
Я вновь отделяю грань.
Душа-истеричка хнычет.
Возьми ее в руки, глянь,
кого ты там видишь нынче?
В ПАРЕ
В конце не будет важно, кто
был правым или виноватым:
носивший галстук или банты -
в конце всегда один итог.
В конце все думают о том,
что возгордились - не сказали,
что не успели - опоздали.
Всегда «потом»,
вся жизнь «потом».
В конце - потоп.
И нет забот.
Он на щеках, и в рюмке в баре.
И выживают те, кто в паре,
те, кто успел взойти на борт.
ДАЙ МНЕ ПРИЧИНУ НЕ УПАСТЬ
Дай мне причину не упасть,
не надломиться под напором
злых языков,
коварных взоров,
над коими мой слог - не власть.
Скажи «Не влазь!»,
останови
от необдуманных решений:
похода в рай и в оружейный -
я мил и дружен лишь на вид.
Я ненавижу:
каждый миг,
где мера мира - это деньги;
что умирают в людях дети…
Во мне ребёнка оживи!
И пожури,
и ври, что юг
гораздо хуже Петрограда.
Мне это надо,
надо,
НАДО!
На юге жить перестаю…
В конце спроси:
«А как же я?».
Спроси, спроси, и я отвечу,
что всем, чем хочешь, обеспечу,
твоей лишь радостью живя.
ПЯТНА СУДЬБЫ
Смотря вперёд, идут года
и тянут ножку -
конечный пункт предугадать
не так уж сложно.
Но, жуть… Не заприметил, как
пропало шило,
и как поверхность котелка
припорошило
(кажись, и как в бока сальцо
поразрасталось),
как жизней матери с отцом
коснулась старость,
как цифр стремительнейший рост
меня стал парить,
как заменил борцовский мост
я на стопарик.
И оглянуться не успел,
а мне - за тридцать.
Судьбе загаданный успех
все не творится…
Года идут, а я бегу,
и непонятно,
откуда в творческом мозгу
такие пятна.
ОПЯТЬ ВЛЮБИТЬСЯ
Сейчас смешаемся с толпой,
но знай, лучистая, что я бы
пошел отсюда до Челябы,
желая свидеться с тобой.
Далекий город сер и мрачен,
не для поэтов он, увы -
им не сносить там головы,
но я-то вылеплен иначе.
Я нетипичен: росл, плечист
и голос, будто рёв мотора.
Ты - путешествие, в котором
все начинает чистый лист.
Искать по картам не обучен.
Свети, полярная звезда!
Стихотворение сверстать
мне про тебя довелся случай.
Сожму все рифмы в кулаке,
явлюсь в твой город запылённый
весь окрылённый и влюблённый
верхом на ветре-бурлаке
и заберу тебя в столицу,
закинув гордо на плечо.
По сути, рифмы не причём,
я просто рад опять влюбиться.
МУЗА
Подолом чёрного плаща
скрываю перья.
О, бесподобная, прощай!
Качусь теперь я
на поэтической волне
куда подальше.
Слова, что ты давала мне,
теперь подай же
другим, кому не достаёт.
Пускай расскажут
про одиночество твоё,
дворцы и стражу,
а я исчерпал свой запас -
устали руки.
Последний, поднятый за нас,
был тост разлуки.
Слывет молва: не подлежат
стихи возврату.
Они хранят два падежа,
предлог и дату.
На эту истину с тобой
глаза открыл я.
Не возвращай мне эту боль,
оставь лишь крылья.
───── ⋆⋅☆⋅⋆ ─────
Екатерина Андреевна Громова
(род. 25 мая 1993, Петрозаводск) — российский поэт.
─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
Биография - читать далее
Окончила Петрозаводский Кооперативный Техникум Карелреспотребсоюза. Лауреат Всероссийского конкурса «Литкон», Московского межрегионального поэтического конкурса «Россия - земля моя!», Открытого поэтического конкурса-фестиваля «Литературные Старки», Всероссийского молодежного литературного конкурса патриотической поэзии и прозы «Пою тебе, моё Отечество!».
Руководитель Совета молодых литераторов при Карельском региональном отделении Союза писателей России. Автор сборника стихов «Север внутри».
Лауреат Молодёжного конкурса журнала «Север» «Северная звезда», призёр II Международной литературной премии им. А. Серафимовича, лауреат VI международной поэтической премии «Фонарь-2024». Произведения публиковались в литературных журналах «Север», «Сибирь», «Волга-XXI век», «Берега», «День и ночь», «Подъём», «Дальний Восток», «Аврора», «Дрон», в альманахах «Царицын», «Земляки», «Образ», «Солнечный круг».
Руководитель Совета молодых литераторов при Карельском региональном отделении Союза писателей России. Автор сборника стихов «Север внутри».
Лауреат Молодёжного конкурса журнала «Север» «Северная звезда», призёр II Международной литературной премии им. А. Серафимовича, лауреат VI международной поэтической премии «Фонарь-2024». Произведения публиковались в литературных журналах «Север», «Сибирь», «Волга-XXI век», «Берега», «День и ночь», «Подъём», «Дальний Восток», «Аврора», «Дрон», в альманахах «Царицын», «Земляки», «Образ», «Солнечный круг».
Е.А.ГРОМОВА - Произведения ⤵️
***
Робкие бабочки – листья медовые –
Крыльями гладят холодный гранит.
Солнце иконой висит в изголовии
Тусклого озера, слабо блестит.
Лился по сердцу нектар созерцания
Осени, песней на выдохе став.
Берег напротив овеян сиянием,
Здесь - только звон погибающих трав.
Кажется в эту погодную смуту мне –
Сквозь облака различим божий глаз…
Небо предвестием снега укутано,
Будто бы спрятано Богом от нас.
***
Выйду ночью однажды к подъезду я, чтобы звёзды собрать опавшие,
ни одной из них не побрезгую – ни одной, ни одной пострадавшею.
Я верну их обратно – мне всё равно, что загаданное не сбудется,
если небо из света соткано, то весь мир - непроглядная улица.
К покалеченым звёздам лучики пришивать буду нитью белою,
чтобы им на Земле не мучиться — я живыми их снова сделаю.
Пусть, вернувшись, они потрудятся за живых попросить, за будущих,
за планету – огромную улицу пилигримов, маршруты спутавших.
***
Не оставляй меня одну
Смотреть на чахлую Луну,
Впустив в жилище тишину
Назло судьбе.
Включив в пустой квартире свет,
Поищешь — а меня здесь нет.
И много невозвратных лет
Пройдут в мольбе.
Но знак не дам своим крылом,
Что в измерении ином
Забыть пытаюсь о былом
И о тебе.
Дачное
Рассматривать узоры на ковре,
Взлетая в сон под песенку кошачью,
Не ведать о дедлайнах и хандре,
Впадать в июнь у бабушки на даче.
И босиком помчаться во всю прыть
На нашу кухню сдобным ранним утром.
Доев оладьи, ящериц ловить.
Тогда простое было самым мудрым.
Залезть в песок, сокровище найти,
Пускай им был угрюмый серый камень.
Сходить на речку, ну а по пути
Нарвать люпинов бабушке и маме.
На берегу соседской детворе
Сказать про то, что видели мы зайца,
И увидать в закатном янтаре
Драконов, фей и с ними попрощаться.
Мои драконы машут мне хвостом,
Играют зайцы меж цветов у речки.
…На том конце – ждет бабушка, а дом
Пустует и грустит по-человечьи.
***
Каждый выход к людям – что к голодным тиграм,
Боязно остаться вне твоей души.
Если мне придётся слиться с этим миром,
Я согласна только в северной глуши.
И привыкнув к небу, к всполохам зарницы,
Научусь дождями я поить траву.
Или стану серой, неприметной птицей,
И в её обличьи горе проживу.
Пусть тропа лесная след мой позабудет,
Голос растворится в шорохе ветвей…
Словно в лапы тиграм – каждый выход в люди,
Каждое мгновенье вне души твоей.
***
У собачки не боли,
и у кошки не боли.
Беспокойства я твои множу словом на нули,
Весь недуг заговорю на наречии воды,
На наречии огня и межзвездной пустоты.
Провожаю взглядом жар через шторы да в окно.
Циферблат луны сказал то, что спать пора. Темно,
Но смотри, как в бухту сна заплывают корабли.
У собачки не боли,
и у кошки не боли.
Мякоть ночи отгорчит в белом яблоке зимы,
А ему – катиться прочь из невыплаканной тьмы.
Забери тебя любовь от болезни этой злой,
И тогда смогу идти, как и прежде, за тобой…
***
То поморозит, то затеплится,
То, словно в омут, вниз потащит
Тоска по прошлому – безделица.
Жить всё же надо настоящим.
Не там, где многое запутано,
И мысли были бестолковы,
Где жизнь я трогала испуганно,
Не осознав её основы.
И слов «горжусь тобой», «ты умница»
Ни в школе не было, ни дома…
Конечно, всё однажды сбудется
И обретется, что искомо.
«Преодолеешь ты бездушное, –
Я крикну в прошлое, – всё будет!»
Из всех «себя» – отыщешь лучшую
И, не скупясь, подаришь людям.
***
Лишь ты один язык мой понимаешь,
Мои движенья, смех над шуткой странной.
И поняла, что многого не знаю
О взрослой жизни, где полно обманов.
Мир нам не враг. Приятель он, скорее.
Он сблизил нас, поэтому не скрою, –
Я слушаю тебя и сердцем верю,
Ты молвишь речью, близкой и родною.
В себя навеки я тебя впустила,
И с той поры как высшая награда
Во мне живут любовь твоя и сила,
А это всё, во что мне верить надо.
***
Твой край остаётся таким же твоим:
Проверенным сердцем, делами и словом;
Сосновым, озёрным и очень родным,
Таинственно древним и сказочно новым.
Ты так же, как раньше, на берег придёшь
Онего, что синь у небес срисовало…
И если ты скажешь, то явно соврёшь,
Что ты от Карелии тихой устала,
Где каждый вздох ветра – божественный знак,
Крик чаек порой безмятежие режет.
И здесь твоё сердце зажглось как маяк –
Ему не светить на чужом побережье.
Робкие бабочки – листья медовые –
Крыльями гладят холодный гранит.
Солнце иконой висит в изголовии
Тусклого озера, слабо блестит.
Лился по сердцу нектар созерцания
Осени, песней на выдохе став.
Берег напротив овеян сиянием,
Здесь - только звон погибающих трав.
Кажется в эту погодную смуту мне –
Сквозь облака различим божий глаз…
Небо предвестием снега укутано,
Будто бы спрятано Богом от нас.
***
Выйду ночью однажды к подъезду я, чтобы звёзды собрать опавшие,
ни одной из них не побрезгую – ни одной, ни одной пострадавшею.
Я верну их обратно – мне всё равно, что загаданное не сбудется,
если небо из света соткано, то весь мир - непроглядная улица.
К покалеченым звёздам лучики пришивать буду нитью белою,
чтобы им на Земле не мучиться — я живыми их снова сделаю.
Пусть, вернувшись, они потрудятся за живых попросить, за будущих,
за планету – огромную улицу пилигримов, маршруты спутавших.
***
Не оставляй меня одну
Смотреть на чахлую Луну,
Впустив в жилище тишину
Назло судьбе.
Включив в пустой квартире свет,
Поищешь — а меня здесь нет.
И много невозвратных лет
Пройдут в мольбе.
Но знак не дам своим крылом,
Что в измерении ином
Забыть пытаюсь о былом
И о тебе.
Дачное
Рассматривать узоры на ковре,
Взлетая в сон под песенку кошачью,
Не ведать о дедлайнах и хандре,
Впадать в июнь у бабушки на даче.
И босиком помчаться во всю прыть
На нашу кухню сдобным ранним утром.
Доев оладьи, ящериц ловить.
Тогда простое было самым мудрым.
Залезть в песок, сокровище найти,
Пускай им был угрюмый серый камень.
Сходить на речку, ну а по пути
Нарвать люпинов бабушке и маме.
На берегу соседской детворе
Сказать про то, что видели мы зайца,
И увидать в закатном янтаре
Драконов, фей и с ними попрощаться.
Мои драконы машут мне хвостом,
Играют зайцы меж цветов у речки.
…На том конце – ждет бабушка, а дом
Пустует и грустит по-человечьи.
***
Каждый выход к людям – что к голодным тиграм,
Боязно остаться вне твоей души.
Если мне придётся слиться с этим миром,
Я согласна только в северной глуши.
И привыкнув к небу, к всполохам зарницы,
Научусь дождями я поить траву.
Или стану серой, неприметной птицей,
И в её обличьи горе проживу.
Пусть тропа лесная след мой позабудет,
Голос растворится в шорохе ветвей…
Словно в лапы тиграм – каждый выход в люди,
Каждое мгновенье вне души твоей.
***
У собачки не боли,
и у кошки не боли.
Беспокойства я твои множу словом на нули,
Весь недуг заговорю на наречии воды,
На наречии огня и межзвездной пустоты.
Провожаю взглядом жар через шторы да в окно.
Циферблат луны сказал то, что спать пора. Темно,
Но смотри, как в бухту сна заплывают корабли.
У собачки не боли,
и у кошки не боли.
Мякоть ночи отгорчит в белом яблоке зимы,
А ему – катиться прочь из невыплаканной тьмы.
Забери тебя любовь от болезни этой злой,
И тогда смогу идти, как и прежде, за тобой…
***
То поморозит, то затеплится,
То, словно в омут, вниз потащит
Тоска по прошлому – безделица.
Жить всё же надо настоящим.
Не там, где многое запутано,
И мысли были бестолковы,
Где жизнь я трогала испуганно,
Не осознав её основы.
И слов «горжусь тобой», «ты умница»
Ни в школе не было, ни дома…
Конечно, всё однажды сбудется
И обретется, что искомо.
«Преодолеешь ты бездушное, –
Я крикну в прошлое, – всё будет!»
Из всех «себя» – отыщешь лучшую
И, не скупясь, подаришь людям.
***
Лишь ты один язык мой понимаешь,
Мои движенья, смех над шуткой странной.
И поняла, что многого не знаю
О взрослой жизни, где полно обманов.
Мир нам не враг. Приятель он, скорее.
Он сблизил нас, поэтому не скрою, –
Я слушаю тебя и сердцем верю,
Ты молвишь речью, близкой и родною.
В себя навеки я тебя впустила,
И с той поры как высшая награда
Во мне живут любовь твоя и сила,
А это всё, во что мне верить надо.
***
Твой край остаётся таким же твоим:
Проверенным сердцем, делами и словом;
Сосновым, озёрным и очень родным,
Таинственно древним и сказочно новым.
Ты так же, как раньше, на берег придёшь
Онего, что синь у небес срисовало…
И если ты скажешь, то явно соврёшь,
Что ты от Карелии тихой устала,
Где каждый вздох ветра – божественный знак,
Крик чаек порой безмятежие режет.
И здесь твоё сердце зажглось как маяк –
Ему не светить на чужом побережье.
───── ⋆⋅☆⋅⋆ ─────
Наталья Сергеевна Романова
(род. 11 апреля 1982, Москва) — российский поэт, преподаватель.
─── ⋆⋅☆⋅⋆ ───
Биография - читать далее
Окончила Московский государственный психолого-педагогический университет по специальности «психология».
Публиковалась в газете «Мы и мир», журнале «Мост в будущее» и сборниках "Русь моя 2021", "Дорогами войны", "Алиса-2021", "Новогодний сундучок чудес", "Наследие", «День поэзии» (вошла в топ рекомендаций от редактора), «Родина», «В контакте с Пушкиным», «Добрые записки», «ПоZывной – Россия», «Откровение» и множестве других.
Лауреат премии "Блажен, кто веры был блюститель" 2022. Дипломант конкурса "Во славу России" 2022.
Лауреат конкурса VOZрождение Родины"2023.
Награждена ДИПЛОМОМ ЖЮРИ Международной Литературной Ассоциации (МЛАТТ) / International Literary Association "Creative Tribune" (ILАСТ). 2023.
Публиковалась в газете «Мы и мир», журнале «Мост в будущее» и сборниках "Русь моя 2021", "Дорогами войны", "Алиса-2021", "Новогодний сундучок чудес", "Наследие", «День поэзии» (вошла в топ рекомендаций от редактора), «Родина», «В контакте с Пушкиным», «Добрые записки», «ПоZывной – Россия», «Откровение» и множестве других.
Лауреат премии "Блажен, кто веры был блюститель" 2022. Дипломант конкурса "Во славу России" 2022.
Лауреат конкурса VOZрождение Родины"2023.
Награждена ДИПЛОМОМ ЖЮРИ Международной Литературной Ассоциации (МЛАТТ) / International Literary Association "Creative Tribune" (ILАСТ). 2023.
Н.С.РОМАНОВА - Произведения ⤵️
Монмартр
Монмартр. Последний поцелуй.
Вскользь по щеке, как солнца лучик,
И так же странны и зыбучи
Фонтана нити нежных струй.
Графичность лестницы, печальный
Мышиный в трещинах бетон-
Как много правды помнит он -
И бережно хранит в молчаньи.
И лишь свидетели небес -
Интеллигент с мудреной книжкой
И тот смеющийся мальчишка
С коробкою наперевес.
И все забудется как сон -
Огромный город, солнце, люди,
И только сердце помнить будет:
Весна. Монмартр. Она и он.
Шел по улицам Бог…
Шел по улицам Бог. Улыбался случайным прохожим.
Гулко шлепали старые кеды в пыли мостовых.
Он все ждал, кто в ответ улыбнуться ему тоже сможет,
Кто увидит, как много любви в мире создал для них.
Целый день он бродил, но порыв его был без ответа.
Равнодушно гудела цветная людская река.
Опечалился Бог, и в тоске просидел до рассвета,
А потом он смешался с толпой, и из виду исчез на века.
Улыбнись, если встретится тот, кто напорист и злобен.
Сколько в сердце том боли, печали и разных обид.
Подари ему свет и тепло, на которые только способен -
Может, это твоею улыбкой с ним Бог говорит...
Летнее утро
Там, где птицы поют о весне и любви,
Где прохладный ручей нежной рябью сверкает,
Лето пряди зеленые чешет свои
И, смеясь, в косы их поутру заплетает.
Там над полем бескрайним небес синева
Да гудение пчел средь гречихи медовой .
И ромашка изящно плетет кружева,
И лопух щурит сонно свой взгляд васильковый.
Здесь я дома. Пройдусь по траве босиком.
Каждый листик с утра уж росою умылся,
И туман белоснежным парным молоком
По уснувшим овражинам щедро пролился...
***
Зверем раненым по полям туман,
Сонный рыжий шар к лесу клонится.
Расписным ковром пижма и бурьян.
Выйду я босой за околицу.
Прикоснусь к земле, да сожму в кулак.
И вдохну ее, солнцем полную:
Ты прости меня, если что не так,
Не суди меня, бабу темную.
Скоро лягу я, как и весь мой род,
В этом крае с ручьями чистыми.
Здесь моя душа снова прорастет,
Чтоб весной шелестеть листьями...
Русалка
Где луна черепаховым гребнем
Чешет пряди душистой травы,
Есть валун одинокий и древний
Среди звезд и ночной синевы.
Там русалка с чарующим взором,
В робком свете горя чешуей,
Кружевные рисует узоры,
Водит пальцем над влажной землей.
И плоды наливаются соком,
Небывалый в полях хлебород,
Потому что на камне высоком
Дева юная песню поет.
На рассвете лишь белое платье,
Пузырясь, устремится в поток.
И всплывёт на чернеющей глади
Позабытый цветочный венок.
Монмартр. Последний поцелуй.
Вскользь по щеке, как солнца лучик,
И так же странны и зыбучи
Фонтана нити нежных струй.
Графичность лестницы, печальный
Мышиный в трещинах бетон-
Как много правды помнит он -
И бережно хранит в молчаньи.
И лишь свидетели небес -
Интеллигент с мудреной книжкой
И тот смеющийся мальчишка
С коробкою наперевес.
И все забудется как сон -
Огромный город, солнце, люди,
И только сердце помнить будет:
Весна. Монмартр. Она и он.
Шел по улицам Бог…
Шел по улицам Бог. Улыбался случайным прохожим.
Гулко шлепали старые кеды в пыли мостовых.
Он все ждал, кто в ответ улыбнуться ему тоже сможет,
Кто увидит, как много любви в мире создал для них.
Целый день он бродил, но порыв его был без ответа.
Равнодушно гудела цветная людская река.
Опечалился Бог, и в тоске просидел до рассвета,
А потом он смешался с толпой, и из виду исчез на века.
Улыбнись, если встретится тот, кто напорист и злобен.
Сколько в сердце том боли, печали и разных обид.
Подари ему свет и тепло, на которые только способен -
Может, это твоею улыбкой с ним Бог говорит...
Летнее утро
Там, где птицы поют о весне и любви,
Где прохладный ручей нежной рябью сверкает,
Лето пряди зеленые чешет свои
И, смеясь, в косы их поутру заплетает.
Там над полем бескрайним небес синева
Да гудение пчел средь гречихи медовой .
И ромашка изящно плетет кружева,
И лопух щурит сонно свой взгляд васильковый.
Здесь я дома. Пройдусь по траве босиком.
Каждый листик с утра уж росою умылся,
И туман белоснежным парным молоком
По уснувшим овражинам щедро пролился...
***
Зверем раненым по полям туман,
Сонный рыжий шар к лесу клонится.
Расписным ковром пижма и бурьян.
Выйду я босой за околицу.
Прикоснусь к земле, да сожму в кулак.
И вдохну ее, солнцем полную:
Ты прости меня, если что не так,
Не суди меня, бабу темную.
Скоро лягу я, как и весь мой род,
В этом крае с ручьями чистыми.
Здесь моя душа снова прорастет,
Чтоб весной шелестеть листьями...
Русалка
Где луна черепаховым гребнем
Чешет пряди душистой травы,
Есть валун одинокий и древний
Среди звезд и ночной синевы.
Там русалка с чарующим взором,
В робком свете горя чешуей,
Кружевные рисует узоры,
Водит пальцем над влажной землей.
И плоды наливаются соком,
Небывалый в полях хлебород,
Потому что на камне высоком
Дева юная песню поет.
На рассвете лишь белое платье,
Пузырясь, устремится в поток.
И всплывёт на чернеющей глади
Позабытый цветочный венок.
