АКТ III
СЦЕНА 1
Перед замком.
Входят Кассио и несколько музыкантов.
Кассио
Играйте здесь. Я буду щедр. Недлинно
И с утренним приветом генералу.

Музыка.
Входит Шут.
Шут
Почему это, государи мои, ваши инструменты говорят в нос? Или они побывали в Неаполе?
1-й Музыкант
Как, сударь, как?
Шут
Скажите, пожалуйста: это духовые инструменты?
1-й Музыкант
Да, сударь, духовые.
Шут
А ведь когда мы говорим про хвост, мы о них почему-то умалчиваем.
1-й Музыкант
А почему мы должны их упоминать, когда говорим "про хвост"?
Шут
Да потому, что хвост всегда привешен к духовому инструменту. Но вот вам деньги, государи мои. И генералу так нравится ваша музыка, что он просит вас, ради любви к нему, больше ею не шуметь.
1-й Музыкант
Хорошо, сударь, мы не будем.
Шут
Если у вас есть музыка, которой не слышно, трубите на здоровье. А то слушать вас даже и генералу жутко.
1-й Музыкант
Такой музыки у нас, сударь, нет.
Шут
Тогда спрячьте ваши дудки в мешок, потому что я ухожу. Идите. Растворитесь в воздухе. Исчезните!

Уходят музыканты.
Кассио
Исполни просьбу, дорогой.
Шут
Кто эта дорогая и в чем ее просьба?
Кассио
Прошу тебя, перестань острословить. Вот тебе скромная золотая монета. Если та синьора, которая состоит при генеральше, уже встала, скажи ей, что некто Кассио очень просит ее разрешить ему поговорить с ней. Скажешь ей?
Шут
Она уже на ногах, и, если эти ноги приведут ее сюда, я поставлю себе в обязанность поставить ее в известность об этом.
Кассио
Будь добр, милейший.

Уходит Шут.

Входит Яго.

Яго, в добрый час!
Яго
Вы что же? Не ложились?
Кассио
Да нет. Еще ведь раньше рассвело,
Чем мы расстались. Я себе позволил
Послать за вашею женой. Я думал
Просить ее устроить мне прием
У Дездемоны.
Яго
Я за ней схожу.
А Мавра постараюсь устранить
С дороги, чтобы вы могли свободней
Вести беседу.
Кассио
Я вам благодарен
От всей души.

Уходит Яго.

Я даже флорентийцев
Таких простых и милых не встречал.

Входит Эмилия.
Эмилия
Привет вам, лейтенант. Мне очень грустно,
Что вы в беде. Но все придет в порядок.
Наш генерал беседует с женой;
Она стоит за вас; Мавр отвечает,
Что раненый высоко чтим на Кипре
И многим близок и что будет мудро
Вас устранить; но что он любит вас
И что его любовь сама попросит,
Чтоб он не упустил удобный случай
Вас возвратить.
Кассио
Но, может быть, вы все же
Признаете уместным и возможным,
Чтоб я сказал два слова Дездемоне
Наедине?
Эмилия
Пожалуйста, войдите.
Я вас устрою так, чтоб вам никто
Не помешал.
Кассио
Премного вам обязан.

Уходят.
СЦЕНА 2
Комната в замке.
Входят Отелло, Яго и дворяне.
Отелло
Сдай эти письма капитану, Яго;
И пусть поклон мой он свезет сенату.
А я пройдусь по городской стене;
Приди туда же.
Яго
Слушаюсь, синьор.
Отелло
Что ж, господа, осмотрим укрепленья?

Дворяне

Мы вас сопровождаем, генерал.

Уходят.
СЦЕНА 3
Сад при замке.
Входят Дездемона, Кассио и Эмилия.
Дездемона
Ты можешь быть уверен, милый Кассио,
Что я тебе во всем помочь готова.
Эмилия
Да, госпожа. Мой муж так огорчен,
Как если б это с ним самим случилось.
Дездемона
О, это честный малый. — Кассио, верь мне,
Что между вами я восстановлю
Былую дружбу.
Кассио
Добрая синьора,
Чем ни был бы теперь Микеле Кассио,
Он неизменно верный ваш слуга.
Дездемона
Спасибо, знаю. Ты Отелло любишь;
Ты с ним давно знаком; и, будь уверен,
Он отстранился от тебя не дальше,
Чем хочет осторожность.
Кассио
Да, синьора,
Но осторожность может так продлиться,
Или питаться столь ничтожной пищей,
Иль восходить к причинам столь случайным,
Что, отстранив меня и заместив,
Мою любовь и службу он забудет.
Дездемона
Не бойся, нет. Эмилия свидетель —
Ты будешь восстановлен. Клятву дружбы
Я соблюдаю до конца. Я мужа
В покое не оставлю; приручу,
Мешая спать; замучу разговором;
Я в школу превращу его кровать,
А стол — в исповедальню. Дело Кассио
Припутаю ко всем его делам.
Поэтому будь весел. Твой ходатай
Скорей умрет, чем бросит хлопотать.

Входят Отелло и Яго, в стороне.
Эмилия
Синьора, ваш супруг.
Кассио
Синьора, я прощусь.
Дездемона
Нет, оставайся;
Послушай, как я буду говорить.
Кассио
Синьора, не сейчас. Мне тяжело;
Я не сумел бы за себя вступиться.

Дездемона.

Ну хорошо, как хочешь.

Уходит Кассио.
Яго
Не по душе мне это.
Отелло
Что ты сказал?
Яго
Так, ничего. А впрочем... Я не знаю.
Отелло
Кто это был у Дездемоны? Кассио?
Яго
О нет, синьор, не Кассио. Он не стал бы
Спасаться бегством, словно виноватый,
Завидя вас.
Отелло
Мне кажется, что он.
Дездемона
Привет, синьор!
Здесь у меня один проситель был,
Томящийся под вашею опалой.
Отелло
Кто это?
Дездемона
Это был Микеле Кассио,
Ваш лейтенант. Синьор мой, если я
Способна просьбой тронуть вашу душу,
То вы его немедленно простите;
И если он не любит вас сердечно
И не случайно прегрешил, а злостно,
То я не разбираюсь в честных лицах.
Верни его, прошу.
Отелло
Так это он
Был здесь сейчас?
Дездемона
Да, и такой несчастный,
Что мне оставил часть своих скорбей,
Чтоб сострадать. Верни его, мой милый.
Отелло
Не сразу, дорогой мой друг; попозже.
Дездемона
Но скоро?
Отелло
Скоро, — для тебя, мой друг.
Дездемона
Сегодня к ужину?
Отелло
Нет, не сегодня.
Дездемона
К обеду завтра?
Отелло
Завтра у меня
Обед с начальниками цитадели.
Дездемона
Так вечером; или во вторник утром,
В обед иль к вечеру; иль в среду утром.
Прошу тебя, назначь; но в срок не дольше
Трех дней. Он кается чистосердечно.
А ведь по существу его проступок, —
Хоть на войне всех строже судят лучших, —
Так легок, что не стоит и упрека
Наедине. Когда ж ему прийти?
Скажи! Не знаю, на какую просьбу
Тебе бы я ответила отказом
Иль колебаньем. Как! Микеле Кассио,
Твой верный сват, который столько раз,
Когда я дурно о тебе судила,
Вступался за тебя? Ужель так трудно
Вернуть его? Я много бы дала...
Отелло
Довольно. Пусть придет когда угодно.
Все будет, как ты хочешь.
Дездемона
Я прошу
Не более, чем если б я просила,
Чтоб ты носил перчатки, сытно кушал,
Ходил в тепле и о себе самом
Заботился. Когда бы мне пришлось
Действительно воззвать к твоей любви,
То было бы в тяжелой, в трудной просьбе,
А не в такой.
Отелло
Все будет, как ты хочешь.
Зато и у меня к тебе есть просьба:
Дай мне побыть немного одному.
Дездемона
Ты хочешь так? Пусть будет так. До встречи.
Отелло
До встречи, друг мой. Я сейчас приду.
Дездемона
Идем, Эмилия. — Все, как ты хочешь.
Какой ты есть, такому я послушна.

Уходят Дездемона и Эмилия.
Отелло
Ну что за прелесть. Пусть я буду проклят,
Люблю тебя! А если разлюблю,
Вернется хаос.
Яго
Достойнейший синьор...
Отелло
Что скажешь, Яго?
Яго
Когда вы сватались к синьоре, знал ли
Микеле Кассио вашу к ней любовь?
Отелло
Да, с первых дней. Ты почему спросил?
Яго
Так только, чтобы мысль одну проверить.
Без злого умысла.
Отелло
Какую мысль?
Яго
Я думал, что он не был с ней знаком.
Отелло
Нет, как же. И служил послом меж нами.
Яго
Вот как?
Отелло
Вот как! Да, вот как! Что же тут плохого?
Ведь разве он не честный человек?
Яго
Он честный человек.
Отелло
Да, честный.
Яго
Насколько знаю.
Отелло
Ты словно призадумался. О чем?
Яго
О чем, синьор?
Отелло
О чем, синьор! Он вторит мне, как будто
Таит в уме чудовище такое,
Что страшно показать. Ты что-то знаешь.
Ты сам сказал: "Не по душе мне это", —
Когда он был здесь. Что — не по душе?
А на мои слова, что он знал тайну
Моей женитьбы, ты воскликнул: "Вот как!"
И сморщил и нахмурил лоб при этом,
Как если бы замкнул в своем мозгу
Ужаснейшую мысль. Откройся мне,
Когда меня ты любишь.
Яго
Мой синьор,
Вы знаете, что я люблю вас.
Отелло
Да.
И зная, что меня ты любишь честно
И, только взвесив, произносишь слово,
Я опасаюсь этих недомолвок:
Они у лживых и дурных людей —
Обычная игра; но в людях чистых
То — скрытый приговор, произнесенный
Смущенным сердцем.
Яго
Право, я считаю,
Что Кассио честен.
Отелло
Я считаю тоже.
Яго
Быть надо тем, чем кажешься. А если
Ты не таков, тогда и не кажись.
Отелло
Быть надо тем, чем кажешься, конечно.
Яго
Раз так, я думаю, что Кассио честен.
Отелло
Нет, здесь не все. Ты говори со мной,
Прошу тебя, как с собственною думой,
Как если б размышлял, и худшим мыслям
Дай худшие слова.
Яго
Синьор, простите:
Я призван исполнять веленья долга,
Но не такое, в чем и раб свободен.
Вслух размышлять? А если мысли гнусны?
Где тот дворец, куда бы не могла
Проникнуть грязь? Чья грудь столь непорочна,
Чтоб иногда нечистые догадки
В ней не садились за судейский стол
Средь честных размышлений?
Отелло
Ты виновен
В измене другу, если, опасаясь,
Что он обижен, от его ушей
Скрываешь мысль свою.
Яго
Я вас прошу, —
Ведь, может быть, мой домысел порочен,
А у меня несчастная привычка
Во всем искать дурное и напрасно
Подозревать других, — пусть ваша мудрость
Таким недостоверным показаньем
Пренебрежет; не черпайте тревоги
Из шатких и случайных наблюдений.
Мне запрещают ваш покой и счастье
И собственная честь и осторожность
Открыть вам мысль мою.
Отелло
Что это значит?
Яго
Ни у мужчин, синьор мой, ни у женщин
Нет клада драгоценней доброй славы.
Укравший мой кошель украл пустое:
Он был моим, теперь — его, раб тысяч;
Но добрую мою крадущий славу
Ворует то, чем сам богат не станет,
Но без чего я нищий.
Отелло
Клянусь, я должен знать твои догадки!
Яго
Не можете, хотя бы вскрыв мне сердце;
И не должны, пока я страж ему.
Отелло
А!
Яго
Берегитесь ревности, синьор.
То — чудище с зелеными глазами,
Глумящееся над своей добычей.
Блажен рогач, к измене равнодушный;
Но жалок тот, кто любит и не верит,
Подозревает и боготворит!
Отелло
Ужасно!
Яго
Кто беден и доволен, тот богач.
Но бедны, как зима, богатства тех,
Кто одержим боязнью обеднеть.
Избави Бог моих единокровных
От ревности!
Отелло
К чему такая речь?
Ты думаешь, я стал бы жить ревнуя,
В сомнениях повторный, как луна?
Нет, мне довольно усомниться раз,
Чтоб все решить. Зови меня козлом,
Когда мой дух смутят пустые бредни,
Как эти вот. Я в ревность не впаду,
Услышав, что моя жена красива,
Ест вдоволь, любит общество, речиста,
Искусна в пенье, музыке и танцах:
От этого лишь краше добродетель.
Я также и в моих несовершенствах
Не вижу повода к ее измене:
Я выбран зрячей женщиной. Нет, Яго.
Я должен видеть, чтобы усомниться,
А усомнясь — дознаться; и тогда —
Долой все вместе: и любовь и ревность!
Яго
Рад слышать это. Я теперь могу
Явить мою любовь и верность вам
Без опасений, как велит мой долг.
Улик пока что нет. Но последите
За вашею женой, за их беседой.
Глядите так — без ревности, но зорко;
Возвышенной душе всегда опасна
Ее же доброта. Остерегитесь!
Я знаю хорошо родные нравы:
В Венеции не от небес таятся,
А от мужей; там совесть ублажают
Не воздержаньем, а неразглашеньем.
Отелло
Ты думаешь?
Яго
Чтоб повенчаться с вами,
Она решила обмануть отца.
Она как бы страшилась ваших взоров,
Но страстно их любила.
Отелло
Да.
Яго
Так вот:
В такие годы так владеть притворством,
Отцу глаза, как соколу, зашить, —
Он думал, здесь волшба, — но я забылся.
Я вас молю, простите, что я слишком
Люблю вас.
Отелло
Я тебе навек обязан.
Яго
Я вижу, это вас слегка смутило.
Отелло
Ничуть, ничуть.
Яго
Ей-ей, боюсь, что так.
Виновна в этом лишь моя любовь,
Поверьте. Но я вижу — вы задеты.
Не извлекайте из моих речей
Чего-либо существенней и шире,
Чем подозренье.
Отелло
Нет, нет.
Яго
Иначе речь моя вела бы
К таким последствиям, каких я вовсе
Не мыслил. Кассио — мой достойный друг...
Я вижу, вы задеты.
Отелло
Нет, не слишком —
Я верю — Дездемона беспорочна.
Яго
Да будет так! Живите с этой верой!
Отелло
А все же, если прихоти природы...
Яго
Вот именно. Ведь — говоря открыто —
Отвергнуть стольких, с кем ее сближают
Отечество, и внешность, и сословье,
Все то, к чему всегда влечет природу, —
Фу, это пахнет нездоровой волей,
Больным уродством, извращенной мыслью.
Простите, я отнюдь не отношу
Все это лично к ней; хоть есть опасность,
Что вдруг она, вернувшись к здравым чувствам,
Сравнит вас со своими земляками
И, может быть, раскается.
Отелло
Прощай!
Заметишь что-нибудь еще — скажи.
Вели своей жене понаблюдать.
Оставь меня.
Яго
(уходя)

Синьор, я удаляюсь.
Отелло
Зачем я взял жену! Он несомненно
Гораздо больше знает, чем сказал.
Яго
(возвращаясь)

Синьор, я умоляю вас не думать
Об этом больше; время все покажет.
Хоть Кассио должности своей достоин
И отправлял ее с большим искусством,
Но вы, на время отстранив его,
Могли бы рассмотреть его приемы
И увидать, насколько горячо
Супруга ваша за него хлопочет;
То будет важный признак. А пока
Считайте, что я слишком беспокоен, —
Должно быть, так и есть, — и что она
Вполне безвинна, умоляю вас.
Отелло
Не бойся, я собой владеть умею.
Яго
Позвольте мне откланяться еще раз.
(Уходит.)
Отелло
Вот человек необычайно честный
И превосходно знающий людей.
Нет, если Дездемона — дикий сокол,
Я, хоть держу ее на жилах сердца,
Спущу ее — и пусть летит по ветру
Искать свой корм. Быть может, потому,
Что черен я и нет во мне приятства
Любезников, иль потому, что я
Уже на склоне лет, — хоть и не очень, —
Она ушла. Я брошен. И я должен
Мстить отвращеньем. В том и ужас брака,
Что эти нежные созданья — наши,
А чувства их — чужие. Лучше быть
Поганой жабой в склизком подземелье,
Чем уступить хоть угол в том, что любишь,
Другому. Но таков позор великих:
У них нет льгот, таких, как у толпы;
То участь неизбежная, как смерть;
Нам суждено двурогое проклятье
От наших первых дней. Вот Дездемона.

Возвращаются Дездемона и Эмилия.

О, если эта лжет, то Небеса
Глумятся над собой! Не верю.
Дездемона
Друг мой,
Обед и знатные островитяне,
Которых пригласил ты, ждут тебя.
Отелло
Я очень виноват.
Дездемона
Но почему
Ты говоришь так тихо? Ты не болен?
Отелло
Боль надо лбом какая-то, вот здесь.
Дездемона
Ну да, ты плохо спал; все от того.
Дай, обвяжу покрепче. Через час
Боль перестанет.
Отелло
Слишком мал платок.

Отстраняет платок, и Дездемона роняет его.

Не надо. Я иду с тобой, пойдем.
Дездемона
Мне грустно, что тебе нехорошо.

Уходят Отелло и Дездемона.
Эмилия
Я рада, что нашла ее платок.
То был от Мавра первый ей подарок.
Мой шалый муж сто раз меня просил
Украсть его; но ей так мил залог,
Врученный как святыня, что она
Не расстается с ним, его целует
И говорит с ним. Вышью вот такой же
И подарю супругу; что он хочет
С ним предпринять, лишь небесам известно;
Но прихоть мужа я исполню честно.


Возвращается Яго.
Яго
Ты здесь? Ты что тут делаешь одна?
Эмилия
Не будь так резок. Я к тебе с подарком.
Яго
С подарком? Мне и старого довольно.
Эмилия
Какого?
Яго
Плохой жены.

Эмилия
И это все? А что бы ты мне дал
За этот вот платок?


Яго
Какой платок?
Эмилия
Какой платок? Да тот, который Мавр
Дал Дездемоне; тот платок, который
Ты столько раз просил меня украсть.
Яго
И ты его украла?
Эмилия
Нет, зачем?
Она его случайно обронила,
А я заметила и подняла.
Вот, посмотри.
Яго
Ты молодец. Дай мне.
Эмилия
На что тебе он нужен? Ты так жадно
Хотел его.
Яго
(вырывая у нее платок.)

Не все ль тебе равно?
Эмилия
Но если у тебя нет важной цели,
Верни его: несчастная синьора
Сойдет с ума, не находя его.
Яго
А ты не сознавайся. Он мне нужен.
Оставь меня, уйди.

Уходит Эмилия.

Я оброню платок у Кассио в доме,
Чтоб он нашел. Безделки, легче ветра,
Ревнивцев убеждают так же прочно,
Как слово Божье. Польза есть и в этой.
На Мавра начал действовать мой яд.
Опасные раздумья — это яды,
Которые вначале чуть горчат,
Но стоит им слегка проникнуть в кровь —
Горят, как залежь серы. Так и есть.
Вот он идет!

Возвращается Отелло.

Ни мак, ни мандрагора,
Ни все дремотные настои мира
Уж не вернут тебе тот сладкий сон,
Каким ты спал вчера.
Отелло
Ха! Ха! Обманут?
Яго
Что это с вами, генерал? Не надо.
Отелло
Прочь! Скройся! Ты меня на дыбу вздернул!
Нет, лучше быть обманутым кругом,
Чем хоть немного знать.
Яго
Синьор, не надо.
Отелло
Что знал я про часы ее разврата?
Не видел их, не чуял, не страдал;
Спокойно спал, был весел и доволен;
Не целовал следы лобзаний Кассио.
Кто не заметил, что он обокраден,
Тот не утратил ровно ничего.
Яго
Мне грустно это слышать.
Отелло
Я был бы счастлив, если бы весь лагерь,
Вплоть до обозных, ею насладился
И я не знал. Теперь навек прощай,
Душевный мир! Прощай, покой! Прощайте,
Пернатые полки, большие войны,
Где честолюбье — доблесть! О, прощайте,
Храпящий конь и звонкая труба,
Бодрящий барабан, визгунья-флейта,
Державный стяг и все великолепье,
Гордыня, блеск и пышность славных войн!
И вы, орудья гибели, чей рев
Подобен грозным возгласам Зевеса,
Навек прощайте! Кончен труд Отелло!
Яго
Синьор, возможно ль это?
Отелло
Докажи,
Несчастный, что моя любовь — блудница!
Представь улики, докажи воочью!
Или, клянусь бессмертною душой,
Тебе бы лучше было псом родиться,
Чем встретить гнев мой!
Яго
До чего дошло!
Отелло
Увидеть дай! Иль докажи мне так,
Чтоб ни одной зацепки не осталось
Сомнению. Не то беда тебе!
Яго
Синьор мой...
Отелло
Если ты оклеветал
Невинную и в пытку вверг меня,
То больше не молись; забудь про совесть;
Нагромождай злодейства на злодейства,
Чтоб небо взвыло, дрогнула земля:
Ты не загубишь душу худшим делом,
Чем это.
Яго
Сжалься, Пресвятое Небо!
Вы человек? Есть сердце в вас и разум?
Что ж, дайте мне отставку. О глупец,
Который провинился тем, что честен!
О свет жестокий! Помни, помни, свет,
Быть честным и прямым — небезопасно.
Спасибо за науку: вижу сам,
Чем награждается любовь к друзьям.
Отелло
Нет, погоди. Ты, вероятно, честен.
Яго
Но явно неразумен. Честность — дура
И зря хлопочет.
Отелло
Видит Бог, я верю —
Моя жена невинна, и не верю;
Я верю — ты мне предан, и не верю;
Я должен знать. Ее, как лик Дианы,
Сиявший образ чернотой сравнялся
С моим лицом. Раз есть ножи, веревки,
Яд, пламя, удушающие струи,
Довольно ждать. Я должен убедиться.
Яго
Я вижу, вас снедает страсть. Мне больно,
Что я разжег ее. Вы убедиться
Хотели бы?
Отелло
Хотел бы? Нет, хочу.
Яго
И можете. Но как? Как убедиться?
Прийти глазеть, разинув рот, как этот
Ее покрыл?
Отелло
Смерть и проклятье! О!
Яго
И вам такого зрелища дождаться
Не так легко. Ведь, кроме их же глаз,
Чьи смертные глаза могли увидеть
Их нежности? Но что тогда? И как?
Что можно сделать? Как вам убедиться?
Вам не увидеть их, будь даже оба
Резвей козлов, блудливей обезьян,
Шальней волков в охоте я глупее,
Чем пьяное невежество. Но если
Сопоставленье веских обстоятельств,
Которое ведет к воротам правды,
Вас может убедить, вы убедитесь.
Отелло
Дам мне наглядный знак ее измены.
Яго
Не по душе мне это.
На так как я зашел уже далеко,
По глупой честности и по любви,
Пойду вперед. Я как-то ночевал
У Кассио. Яростно болящий зуб
Мешал мне спать.
Есть род людей с расхлябанной душой,
Что и во сне бормочут про свое.
Таков Микеле Кассио. Я услышал,
Как он сказал сквозь сон: "Будь осторожна,
Не выдай нашей тайны, Дездемона".
Он сжал мне руку, вскрикнул: "Дорогая?"
И стал меня так крепко целовать,
Как будто поцелуи с губ моих
Рвал с корнем; а потом закинул ногу
Мне на бедро" вздыхал, ласкал и вскрикнул:
"Проклятый рок, тебя отдавший Мавру!"
Отелло
Чудовищно!
Яго
Да, но ведь это сон.
Отелло
Основанный на чем-то раньше бывшем.
Пусть это — сон, но это гнусный признак.
Яго
Для утолщенья тощих доказательств.
Отелло
Я разорву ее в куски!
Яго
Не надо
Безумствовать. Мы ничего не знаем.
Она чиста, быть может. Но скажите:
Случалось видеть вам в ее руках
Платок, расшитый алой земляникой?
Отелло
То был мой самый первый ей подарок.
Яго
Так вот, я видел, как таким платком —
Наверно, этим самым — Кассио губы
Сегодня утирал.
Отелло
Раз это тот...
Яго
Раз это тот, — иль, может быть, другой
Ее платок, — вот новая улика.
Отелло
О, будь в несчастном сорок тысяч жизней!
Одной мне слишком мало для отмщенья!
Теперь я вижу — правда все. Смотри:
Всю эту глупую мою любовь
Я шлю ветрам: подул — и нет ее.
Восстань из бездны, ужас черной мести!
Отдай, любовь, престол свой и венец
Слепой вражде! Распухни, грудь, от груза
Змеиных жал!
Яго
Вам надо быть спокойней.
Отелло
О кровь, кровь, кровь!
Яго
Прошу вас, потерпите!
Вам, может быть, придется передумать.
Отелло
Нет, Яго, никогда. Как воды Понта,
Чей ледяной поток и мощный бег
Не ведает отливов, но несется
Сквозь Пропонтиду и сквозь Геллеспонт,
Так мой кровавый гнев, не озираясь
И не отхлынув к нежности, помчится,
Пока его не поглотит простор
Огромной мести. И мои слова
(опускается на колени)
Под мрамором небес я облекаю
В торжественный обет.
Яго
Нет, не вставайте.
(Опускается на колени.)
Свидетельствуйте, вечные огни,
И вы, объемлющие нас стихии,
Что Яго посвящает силу сердца,
Ума и рук отмщенью за Отелло!
Пусть он велит, и я исполню все,
Каким бы дело ни было кровавым.

Они встают.
Отелло
Не праздной благодарностью встречаю
Твою любовь, а искренно приемлю
И тотчас же воспользуюсь тобой:
В три дня я должен от тебя услышать,
Что Кассио нет в живых.
Яго
Мой друг отныне мертв — по вашей воле.
Но пусть она живет.
Отелло
Прочь! Прочь подлюгу!
Ступай за мной. Мне нужен быстрый способ
Покончить с этой нежной дьяволицей.
Идем. Отныне ты моя лейтенант.
Яго
Я ваш навеки.

Уходят.
СЦЕНА 4
Перед замком.
Входят Дездемона, Эмилия и Шут.
Дездемона
Скажи, любезнейший: не можешь ли ты отыскать лейтенанта Кассио?
Шут
Нет, за это я не берусь.
Дездемона
Почему?
Шут
Он человек военный. Попробуй его оттаскать — он тебе покажет.
Дездемона
Да ну тебя! Ты знаешь, где он живет?
Шут
Знаю: он живет в доме, которого я не знаю.
Дездемона
Ну что мне с тобой делать?
Шут
Словом, где он квартирует — мне неизвестно. А если я начну гадать: не остановился ли он там, не остановился ли он тут, то я и сам никогда не остановлюсь.
Дездемона
А не можешь ли ты разузнать путем расспросов?
Шут
Буду беседовать с людьми, как по катехизису: задавать вопросы и получать ответы.
Дездемона
Разыщи его и пришли сюда. Скажи ему, что я склонила моего мужа в его пользу и надеюсь, что все устроится.
Шут
Исполнение этого лежит в пределах человеческих способностей, и поэтому я попытаюсь это исполнить. (Уходит.)
Дездемона
И где могла я обронить платок,
Эмилия?
Эмилия
Не знаю где, синьора.
Дездемона
Уж лучше бы пропал мой кошелек
С червонцами! Не будь мой гордый Мавр
Высок душой и не такого склада,
Как мелкие ревнивцы, он бы мог
Встревожиться.
Эмилия
Он не ревнив?
Дездемона
Кто? Он?
По-моему, его родное солнце
В нем это иссушило.
Эмилия
Вот он сам.
Дездемона
Я задержу его, так, чтобы Кассио
Успел прийти.

Входит Отелло.

Как поживаешь, друг мой?
Отелло
Я — хорошо.
(В сторону.)
Как тяжко — притворяться!
А ты как, Дездемона?
Дездемона
Хорошо.
Отелло
Дай руку. Это — влажная рука.
Дездемона
Еще не знавшая ни лет, ни горя.
Отелло
То признак расточительного сердца:
Горячая и влажная. Здесь нужны
Затворничество, строгий пост, молитвы,
Обряды веры, умерщвленье плоти.
Здесь виден молодой, горячий бес,
Нередко буйный. Добрая рука,
Не жадная.
Дездемона
Ты вправе так сказать:
Она тебе мое вручила сердце.
Отелло
Не злая. Сердце встарь дарило руку.
Теперь в гербах лишь руки, не сердца.
Дездемона
Быть может. Ну, а как же обещанье?
Отелло
Какое, дорогая?
Дездемона
Я послала
За Кассио, чтоб он встретился с тобой.
Отелло
Я чувствую пренеприятный насморк.
Позволь мне твой платок.
Дездемона
Возьми, мой друг.
Отелло
Тот, что тебе я подарил когда-то.
Дездемона
Он не при мне сейчас.
Отелло
Не при тебе?
Дездемона
Нет, друг мой.
Отелло
Напрасно. Это не простой платок.
Его когда-то матери моей
Дала одна цыганка, чародейка,
Умевшая читать чужие мысли,
Сказав ей, что, пока платок при ней,
Отец мой будет полностью покорен
Ее любви, но, если мать утратит
Или отдаст его, глаза отца
Ее невзлюбят, а душа помчится
К другим. Она его мне подарила
Пред смертью, с тем чтоб я, когда женюсь,
Вручил его жене. Я так и сделал.
Храни ж его, как собственный свой глаз.
Страшнее всех несчастий — потерять
Или отдать его.
Дездемона
О, неужели?
Отелло
Воистину. Его состав волшебен.
Сивилла, насчитавшая при жизни,
Как солнце обернулось двести раз,
Ткала его в пророческом наитье;
Шелк выпряден заклятыми червями
И выкрашен в составе, извлеченном
Из девичьих сердец.
Дездемона
И это — правда?
Отелло
Вполне. Смотри же, береги его.
Дездемона
Так лучше бы вовек мои глаза
Его не видели!
Отелло
А! Почему?
Дездемона
Как голос твой отрывист и неровен!
Отелло
Где он? Скажи мне! Нет его? Пропал?
Дездемона
Избави Боже!
Отелло
Скажи!
Дездемона
Он не пропал. А если бы пропал?
Отелло
Что?
Дездемона
Я говорю тебе, он не пропал.
Отелло
Сходи за ним, чтоб я его увидел.
Дездемона
Что ж, я могу, но не хочу сейчас.
Ты ищешь повода мне не ответить.
Прошу тебя, верни на службу Кассио.
Отелло
Достань платок. Я чувствую беду.
Дездемона
Верни его.
Ведь лучшего, чем он, ты не найдешь.
Отелло
Платок!
Дездемона
Нет, нет, поговорим о Кассио.
Отелло
Платок!
Дездемона
Ведь он свое благополучье
Всецело строил на твоей любви,
Делил с тобой опасности...
Отелло
Платок!
Дездемона
Нет, это, право же, нехорошо.
Отелло
Прочь!
(Уходит.)
Эмилия
Что это он? Ревнует?
Дездемона
Таким он не был никогда. Должно быть,
И вправду это — колдовской платок.
Как я расстроена его потерей!
Эмилия
Мужчину узнаешь не в год, не в два.
Они — желудки, мы им служим пищей.
Едят нас с жадностью, а наедятся —
Срыгнут. Смотрите: Кассио и мой муж.

Входят Кассио и Яго.
Яго
Да, только так: через ее содейство.
А, как удачно! С ней и потолкуйте.
Дездемона
Ну что, друг Кассио? Как твои дела?


Кассио
По-прежнему, синьора. Я молю вас,
Как властную заступницу, помочь мне
Вернуться к жизни и к благоволенью
Того, кто мной с горячим рвеньем сердца
Глубоко чтим. Мне тяжко промедленье.
И если мой проступок столь смертелен,
Что ни былая служба, ни вот эти
Страданья, ни грядущие заслуги
Не властны мне вернуть его любовь,
Я буду рад хотя бы знать об этом.
Тогда, невольно облачась в смиренье,
Пойду кормиться на других путях
Подачками судьбы.
Дездемона
Увы, мой Кассио!
Сейчас меня не выслушают. Муж мой —
Не муж мой. Я его бы не узнала,
Когда бы так лицом он изменился,
Как сердцем. Видят пресвятые силы,
Как я тебя усердно защищала,
Став под прицел его негодованья
За дерзость речи. Потерпи. Что в силах,
Я выполню смелей, чем если б дело
Шло обо мне. Довольствуйся хоть этим.
Яго
Он раздражен?
Эмилия
Он был здесь и ушел
В каком-то непонятном беспокойстве.
Яго
Чтоб он был раздражен? Я видел пушку,
Которая смела его ряды
И, словно дьявол, рядом с ним пожрала
Его же брата. Раздражен! Причина
Должна быть веской. Я схожу к нему.
Здесь что-то есть, раз он сердит.
Дездемона
Сходи.

Уходит Яго.

Какие-нибудь важные дела,
Известья от сената или здесь,
На Кипре, обнаруженные козни
Затмили дух его. В такое время
Нас возмущают мелочи, хоть мысли
Поглощены большим. И так всегда.
Болящий палец и в здоровых членах
Способен вызвать то же чувство боли.
Нам надо помнить, что мужья — не боги
И никогда не будут так учтивы,
Как в вечер свадьбы. Я стыжусь, Эмилия,
Что, действуя как нехороший воин,
Его суровость осуждала в сердце.
Я вижу, что свидетель был пристрастен
И приговор мой был несправедлив.
Эмилия
Дай Бог, чтоб это были в самом деле
Служебные заботы, а не ревность
Иль что-нибудь обидное для вас.
Дездемона
Я поводов ему не подавала.
Эмилия
Но для ревнивых это — не ответ.
Не поводы велят им ревновать,
А ревность их — чудовище, собой же
Зачатое, рожденное собой же.
Дездемона
Избавь Святое Небо дух Отелло
От этого чудовища!
Эмилия
Аминь.
Дездемона
Пойду к нему. — Ты, Кассио, здесь побудь.
Взгляну, как он настроен. Если можно,
Я за тебя усердно попрошу.
Кассио
Смиренно вам признателен, синьора.

Уходят Дездемона и Эмилия. Входит Бианка.
Бианка
Привет, друг Кассио!
Кассио
Отчего ты здесь?
Как здравствуешь, прелестнейшая Бианка?
А я как раз хотел тебя проведать.
Бианка
А я к тебе шла на дом. Что же это?
Неделю пропадать! Семь круглых суток!
Двенадцатью четырнадцать часов,
Без милого еще в сто раз длиннейших!
О, что за скучный счет!
Кассио
Прости, мой друг.
Меня давил свинцовый груз забот
Все эти дни. Чуть стану посвободней,
Я счет разлуки погашу. Мой ангел,
(дает ей платок Дездемоны)
Срисуй мне эту вышивку.
Бианка
Что это?
Подарок новой милой? Вот где скрыта
Причина, по которой ты скрывался!
Так вот как? Чудно, чудно!
Кассио
Перестань.
Брось глупые догадки черту в зубы;
Ты их взяла оттуда. Ты боишься,
Что это — женский дар, воспоминанье?
Клянусь, что нет.
Бианка
Так чей же он?
Кассио
Не знаю.
Я в комнате моей его нашел.
Мне нравится узор. Пока хозяин
Не объявился, я тебя прошу:
Возьми его, срисуй мне. А сейчас
Оставь меня.
Бианка
Оставить, почему?
Кассио
Я жду здесь генерала. Неудобно
Пред ним являться с дамой.
Бианка
Почему?
Кассио
Не думай, что тебя я не люблю.
Бианка
Я думаю, что не меня ты любишь.
Послушай, проводи меня немного
И постарайся вечером прийти.
Кассио
Я провожу тебя, но недалеко.
Я должен ждать здесь. А приду я скоро.
Бианка
Ну что ж, отлично, раз нельзя иначе.

Уходят.